Путин — наследник Орды Я поддерживаю теорию, согласно которой сегодняшняя война — это заключительный этап исторического противостояния Орды и Византии против Киевской Руси. Доминантная традиция Москвы, которая впитала в себя все самодержавные тенденции Орды и Византии, — эта традиция побеждала, но Европа берет свое.
Происходящее сейчас — это последняя отчаянная попытка Владимира Путина, которого можно рассматривать как наследника тысячелетней традиции Орды, сохранить контроль над пространством, которое Орда и Византия считали своим. Миф №1 — большие войны невозможны В Европе в конце XIX — начале XX века существовал миф, что мировые войны уже невозможны.
После франко-прусской войны на фоне невероятного прогресса у людей сложилось обманчивое впечатление, что никто не будет воевать. При этом на фоне данного распространенного мифа все крупные страны готовились к войне, а население жило в иллюзии. В августе 1914 года все думали, что «немножко повоюем — и все».
Так вот, это «немножко» продолжается уже 100 лет. По большому счету, происходящее сегодня является продолжением Первой Мировой войны. Семена Второй Мировой были заложены во времена Первой Мировой: распались четыре империи, были заложены основы новых конфликтов — Версальский мирный договор (по живому расчерченные границы). Примечательно, что Германия в межвоенный период во многом напоминает Россию несколько лет назад.
Если почитать западные газеты 30-х годов о фюрере Германии, то эпитеты, которые тогда использовались, подходят под нынешние описания Путина. И реакция Запада тоже сравнима. Хочу напомнить один чудовищный факт, который англичане пытаются забыть: в мае 1939 года по требованию III Рейха Лондон вернул Германии 23 тонны чешского золота. Хотя уже всем было понятно, что война в Европе неизбежна, но английский парламент проголосовал за то, чтобы отдать золото немцам. А уже через три месяца это золото вернулось в виде бомб. Желание купить мир в демократиях неистребимо.
Страусиная позиция Запада приводит к большим жертвам Демократии так устроены, что они очень долго раскачиваются. Невозможно представить, что общественное мнение будет сразу готово к конфликту. Нужно понимать, что на первом этапе противостояния диктатор всегда имеет преимущество, так как ему плевать на общественное мнение, СМИ, парламент… Совершенно очевидно, что попытка противостоять Гитлеру в 38-м году все равно привела бы к войне, но цена была бы другой. Только потому, что в самой Германии было много немцев, которые не хотели войны. То есть, тогда внутри Рейха не было единства, которое было в 39-м.
Так как каждый успех диктатора придает ему силы и ликвидирует любую попытку противостоять ему внутри страны. Так и в реакции Запада на первые дни аннексии Крыма четко прослеживается нежелание западных демократий знать, что происходит. Сейчас вся позорная, трусливая, страусиная политика Запада, напоминающая 30-е годы, связана с тем, что бюрократ в Брюсселе или Вашингтоне пытается определить, что для него хуже — конфликт с Путиным (рушатся бизнес и связи) или та угроза, которую Путин несет миру, в которой этот бюрократ процветает. Судя по всему, второй ответ начинает побеждать в сознании западных политиков.
И вопрос уже не столько связан с Крымом. Им наплевать на Крым, они готовы были его отдать России и согласились бы на федерализацию. Но они уже понимают, что политика Путина — это не про Крым, не про Донбасс и даже не про Новороссию. Путин совершает то, что делал Гитлер в 30-х годах, — разрушает систему международной безопасности. Почему нельзя трогать границы Очевидно, что договориться так, чтобы всем было хорошо, в момент тектонических сдвигов невозможно.
Напомню о Версальском договоре: тогда все думали, что хорошо заживут на обломках империй. Появилась Югославия, Австрия, Чехословакия, Польша со своими границами… Но именно там началась Вторая Мировая. Какой же урок извлекло человечество из Второй Мировой войны? Какие бы ни были плохие границы, их лучше не трогать, иначе прольется кровь. Подобная ситуация была и в Советском Союзе. Кровь лилась именно там, где границы были под вопросом: Абхазия, Южная Осетия, Нагорный Карабах, Приднестровье…
Потому что полюбовно решить вопрос с границей невозможно. Всегда кто-то будет обижен, и, кстати, справедливо обижен. В России же нет четких внутренних границ: там никто не знает, где заканчивается Чечня — в Ингушетии или Ставрополье. Там уже каждый будет доказывать это с помощью штыков. Большая политика — это покер, а не шахматы В международной политике многие вещи являются более психологическими, чем фактологическими. Такую политику удобней сравнивать с покером, где элемент психологии (блеф) является доминирующим.
Тем, кто рассказывает сегодня, что противостояние с Путиным невероятно сложное, в ответ я хочу привести один пример. В 1948 году Сталин устроил блокаду Западному Берлину, чтобы это «недоразумение» исчезло. Фактически, это был блеф Сталина, что он будет бороться до последнего за анклав. Но Запад не отступил, и американские и британские самолеты в течение 11 месяцев поставляли все необходимое в Западный Берлин. Хотя Пентагон настоятельно просил президента Трумэна не делать этого.
Сталин же не предпринял ни одной провокации, чтобы разжечь конфликт. Дело в том, что Сталин, как любой успешный диктатор, обладал животным инстинктом самосохранения. Он понимал, что с Трумэном блефовать нельзя (тот уже сбросил две ядерные бомбы). Еще один пример блефа — программа СОИ («Звездные войны») Рональда Рейгана. В течение двух лет Горбачев шел на все, чтобы Рейган свернул программу «Звездных войн», хотя советские ученые заявляли, что реализовать такое невозможно. Как известно, данная программа никогда не была реализована, но благодаря ей резко ускорился развал СССР.
