Кремль своего добился: новая оборонная доктрина Трампа строится из предположения, что Путин может нажать красную кнопку
Бойтесь мечтать, мечты сбываются. Долгие годы российские дипломаты жаловались, что, вот ужас, мир позабыл, что наша страна — великая ядерная держава, к которой и относиться надо по-особому, и права ее на некие «привилегированные интересы» признавать. По сути дела, все эти жалобы сводились к максиме — пусть не уважают, лишь бы боялись. И вот мечта сбылась. В Соединенных Штатах один за другим публикуются доктринальные документы, которые определят политику национальной безопасности и обороны на период президентства Дональда Трампа. И в каждом из них нашей стране уделено почетное место: наряду с Китаем, Северной Кореей и Ираном ее считают воплощением главной угрозой безопасности Соединенных Штатов. С предельной откровенностью этот подход, скорее всего, проявится в самом конкретном из этих документов — Nuclear Posture Review («Обзоре ядерных сил»), посвященном ядерной стратегии и политике. Заметим, что сам обзор еще официально не опубликован. Это произойдет в феврале. Однако некоторое время назад первоначальный вариант, разработанный в Пентагоне, «утек» в прессу и привел в растерянность понимающих людей. По крайней мере, как российские, так и американские эксперты, с которыми разговаривал корреспондент NT, высказывали робкую надежду, что в результате межведомственных согласований некоторые формулировки будут сглажены или вовсе исчезнут.ПРОЩАЙ, МЕЧТА О БЕЗЪЯДЕРНОМ МИРЕ
Однако NPR в своем первозданном виде представляет собой решительный разрыв с наследием Барака Обамы, который, как мы помним, мечтал о безъядерном мире, уповал на постепенное сокращение ядерных арсеналов и фактически подошел к отказу от использования ядерного оружия первым. Доктрина Трампа допускает использование ядерного оружия даже в ответ на неядерную атаку, если та будет угрожать жизненно важным интересам США и их союзников. Обзор констатирует, что за последнее десятилетие Россия и Китай осуществили программы по решительному наращиванию своих стратегических вооружений. В частности, указывается, что Москва реализует в настоящее время по меньшей мере две программы создания новых межконтинентальных носителей (очевидно, имеются в виду «тяжелая» межконтинентальная баллистическая ракета «Сармат» и стратегические атомные подводные лодки «Борей»), гиперзвуковой ракеты и автономной торпеды — носителя заряда мегатонного класса. Авторы Обзора не успели включить в него возобновление производства стратегических бомбардировщиков Ту-160, о чем на прошлой неделе сообщил Путин.
В обзоре подчеркивается, что Соединенные Штаты не создали за тот же период никаких новых ядерных вооружений. Следует признать, что в этом не было необходимости — все предыдущее десятилетие США имели существенное количественное превосходство по носителям ядерного оружия — ракетам, подводным лодкам, стратегическим бомбардировщикам — над Россией, не говоря уже о Китае. Однако теперь возможности для модернизации подводных лодок класса «Огайо», наземных ракет «Минитмен», находящихся на службе более 40 лет, практически исчерпаны. Пентагон начинает широкомасштабную программу ядерного перевооружения, рассчитанную на 15–20 лет. Предполагается создать новые подводные ракетоносцы «Колумбия», новые наземные стратегические ракеты, а также бомбардировщики В-21 «Рейдер». Кроме того, будет создана новая ядерная крылатая ракета воздушного базирования. А ядерная крылатая ракета «Томагавк» морского базирования большой дальности, от которой отказался восемь лет назад Обама, будет возвращена в строй. Наконец, на некоторых ракетах «Трайдент», находящихся на подводных лодках, будут установлены боеголовки малой мощности. Тактическое ядерное оружие представлено бомбами В-61-12, оснащенными системами наведения. К цели их будет доставлять самолет пятого поколения F-35A.
Создание новых крылатых ракет, возвращение со складов старых, равно как и развертывание боеприпасов малой мощности (на самом деле, насколько можно понять, речь идет о мощности от 10 до 20 килотонн — это сила бомбы, сброшенной на Хиросиму), направлены исключительно на сдерживание России. Что до крылатых ракет — то это ответ на нарушение Договора о ракетах средней и меньшей дальности (РСМД). Вашингтон утверждает, что Москва втайне создала наземную крылатую ракету большой дальности, и, развертывая свои крылатые ракеты, намерен свести на нет военные преимущества, полученные Россией. Особый разговор о ядерных боеприпасах малой мощности.
СОЗДАНИЕ НОВЫХ КРЫЛАТЫХ РАКЕТ, ВОЗВРАЩЕНИЕ СО СКЛАДОВ СТАРЫХ, РАВНО КАК И РАЗВЕРТЫВАНИЕ БОЕПРИПАСОВ МАЛОЙ МОЩНОСТИ, НАПРАВЛЕНЫ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО НА СДЕРЖИВАНИЕ РОССИИ
Авторы обзора исходят из того, что Кремль, руководствуясь концепцией «эскалации длядеэскалации», готов использовать ядерное оружие малой мощности даже в локальном конфликте с тем, чтобы принудить США и страны НАТО прекратить войну на исключительно выгодных для Москвы условиях. Тут же появилось немалое количество комментариев, авторы которых либо получают фактические данные непосредственно из ЦРУ и РУМО, либо берут их с потолка. Так в The Wall Street Journal 25 января появился текст «The Case For Tactical U.S. Nukes», написанный Мэтью Кронигом (Matthew Kroenig), профессором Джорджтаунского университета, который утверждает, что Россия обладает боеприпасами мощностью меньше килотонны. Ни в каких открытых источниках эта информация не появлялась.
НЕ СТОИТ ВСУЕ БОЛТАТЬ О НЕМЫСЛИМОМ
Точно так же Москва никогда не заявляла официально о намерении использовать ядерное оружие в локальном конфликте. Ядерная политика России чрезвычайно разумно сформулирована в действующей военной доктрине: «Российская Федерация оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения, а также в случае агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства. Решение о применении ядерного оружия принимается президентом Российской Федерации».
Увы, разумная формулировка не может отменить потоки безответственной болтовни о ядерном оружии и возможности его применения, которые годами изливаются с самых вершин российской власти. Достаточно вспомнить печально известное интервью секретаря Совета безопасности Николая Патрушева в «Известиях» в октябре 2009 года. Как раз там он рассуждал о возможности использования ядерного оружия Россией в региональных и локальных конфликтах и даже о ее «праве» на нанесение превентивного ядерного удара. А чего стоят заявления Путина и Шойгу о возобновлении некоего «боевого патрулирования» стратегическими бомбардировщиками. До нынешних президента и главы Минобороны термин «боевое патрулирование» использовался исключительно в отношении атомных подводных лодок и означал наличие ядерного оружия на борту. Можно вспомнить и о рассуждениях Путина относительно возможности объявления повышенной готовности для Ракетных войск стратегического назначения в момент аннексии Крыма (один бог знает, что имел в виду Верховный главнокомандующий — РВСН находятся в постоянной боевой готовности).
Цель всех этих заявлений понятна — напугать западных «партнеров» российской безбашенностью. Мол, если что, мы и на кнопку надавим — и хрен с ней, с Калифорнией. До поры до времени Вашингтон делал вид, что эти эскапады его не трогают. Пусть, мол, русские, если им так хочется, изживают свой комплекс неполноценности. Но вот теперь, после аннексии Крыма и войны на Донбассе, когда Москва, что называется, на деле доказала собственную непредсказуемость, американцы стали руководствоваться другой логикой: наихудшее из того, что Кремль может совершить, он в конечном счете и сделает.
Фото: newspile.ru
А что до сценария «эскалации, которая ведет к деэскалации», то есть применения ядерного оружия, чтобы остановить успешное наступление противника, то он был отработан еще в 1999 году. Прошедшие тогда маневры «Запад-1999» были своего рода ответом на шок российских генералов, который вызвала операция НАТО в Югославии, продемонстрировавшая высокотехнологичную бесконтактную войну. Было ясно, что вести войну Россия не сможет. И маневры завершились сначала имитацией удара стратегическими бомбардировщиками, а потом учебным пуском стратегической ракеты. Именно таким образом предполагалось заставить американцев прекратить агрессию. Как раз на рубеже 1990-х и 2000-х было написано немало работпо ядерной деэскалации. Можно предположить, что в отсутствие внятной информации о российской ядерной стратегии, американские эксперты переносят теперь планы ядерной деэскалации на уровень локального конфликта, когда видят упоение Владимира Путина от обладания крылатыми ракетами «Калибр». Его слова о том, что у Кремля достанет политической воли использовать это оружие, были адресованы отнюдь не террористам в Сирии.
ДО ПОРЫ ДО ВРЕМЕНИ ВАШИНГТОН ДЕЛАЛ ВИД, ЧТО ЭТИ ЭСКАПАДЫ ЕГО НЕ ТРОГАЮТ. ПУСТЬ, МОЛ, РУССКИЕ, ЕСЛИ ИМ ТАК ХОЧЕТСЯ, ИЗЖИВАЮТ СВОЙ КОМПЛЕКС НЕПОЛНОЦЕННОСТИ. НО ВОТ ТЕПЕРЬ, ПОСЛЕ АННЕКСИИ КРЫМА И ВОЙНЫ НА ДОНБАССЕ, АМЕРИКАНЦЫ СТАЛИ РУКОВОДСТВОВАТЬСЯ ДРУГОЙ ЛОГИКОЙ: КРЕМЛЬ МОЖЕТ СОВЕРШИТЬ НАИХУДШЕЕДВЕ МИНУТЫ ДО КАТАСТРОФЫ
Но даже, если авторы обзора правы и Кремль действительно готов использовать нестратегическое ядерное оружие в локальных войнах, будут ли боеприпасы малой мощности сдерживающим фактором? В обзоре ядерных сил как мантра повторяются слова, что США не намерены понижать порог использования ядерного оружия. Но если вы создаете боеприпасы малой мощности, которые, как вы полагаете, есть у вашего «оппонента», то что это, как не понижение порога использования ядерного оружия? Если отбросить словесные увертки, то обзор допускает возможность ограниченной ядерной войны в виде обмена ударами с использованием боеприпасов малой мощности. Как известно, в 1970–1980 годах американские стратеги руководствовались концепцией ограниченной ядерной войны, которая предполагала нанесение удара не по городам, а по важнейшим военным объектам противника. Их уничтожение должно было бы привести к завершению конфликта без уничтожения всего живого на планете. Однако все попытки разыграть такой сценарий в ходе учений неизбежно приводили к одному и тому же результату — глобальной ядерной войне. Любые попытки понизить уровень сдерживания обернутся лишь повышением риска ядерной войны.
Именно в эти дни американские ученые сдвинули стрелки знаменитых часов Судного дня еще на 30 секунд ближе к 12. Теперь от катастрофы нас отделяют символические 2 минуты. Так было в середине 1950-х, когда только что закончилась Корейская война и впереди был Карибский кризис, в момент которого стрелки уж совсем подошли к роковой отметке.
Однако следует признать, что 70 лет назад у противостоявших друг другу сторон не было в распоряжении таких технических средств, такой фантастической мощи, которой они располагают теперь. Кроме того, Хрущев, Брежнев, Эйзенхауэр, Кеннеди — все прошли Вторую мировую, они воочию представляли результаты массированной (даже неядерной) бомбардировки жилых кварталов. И это обстоятельство заставляло их при всяком кризисе отходить от красной черты.
Сегодня, конечно, нет идеологического противостояния двух систем, которое требовало победить любой ценой. Однако для нынешних лидеров — как для российского, так и для американского, — характерно желание максимально взвинтить ставки, не думая о последствиях. А желающие выслужиться генералы обязательно подсунут им некое чудо-оружие, которое наверняка заставит противника уступить. И это делает сегодняшнее ядерное противостояние очень опасным.
Александр Гольц, военный обозреватель The New Times
