Чем больше мы узнаем о недавней хакерской атаке на десятки важнейших американских компьютерных сетей — атаке, которую многие приписывают России, — тем яснее становится, что это была масштабная, беспрецедентная и сокрушительная операция. Том Боссерт (Tom Bossert), который был советником президента Трампа по вопросам внутренней безопасности, пишет: «Потребуются годы, чтобы точно узнать, какие сети русские контролируют, а в каких они просто присутствуют».
(Мы уже точно знаем, что они успешно проникли в системы Министерства внутренней безопасности, а также в системы Министерства финансов, Министерства торговли и других агентств.) Алекс Стамос (Alex Stamos) из Стэнфорда назвал эту операцию «одной из самых важных хакерских кампаний в истории». Дэвид Сэнгер (David E. Sanger) из газеты The New York Times, который уже написал несколько книг о кибероружии, стал соавтором статьи, в которой эта операция названа «одним из величайших провалов разведки современности».
Россия Владимира Путина существенно расширила масштабы своей гибридной войны, используя новые методы, чтобы распространять хаос в рядах своих противников. Соединенным Штатам необходимо укрепить свою цифровую инфраструктуру и активнее реагировать на усиливающиеся кибератаки Кремля. Но что можно сказать по поводу менее заметных, но не менее пагубных усилий России по распространению дезинформации, которая позволила изменить информационную среду по всему миру?
В 2016 году ученые из корпорации RAND провели исследование, описав российскую модель распространения пропаганды, которую они окрестили «пожарным шлангом лжи». В отличие от методов пропаганды эпохи холодной войны, сегодня подход России сводится к работе с преобладающими технологиями и социальными сетями. У этой модели есть две основные черты: «множество каналов и посланий, а также беззастенчивая готовность распространять частичную правду или откровенные выдумки». Россия не старается быть последовательной и следить за правдоподобием. В этом докладе приводятся слова одного аналитика: «Новая российская пропаганда развлекает, сбивает с толку и ошеломляет аудиторию».
Методы России очень похожи на пропагандистскую стратегию Трампа. Трамп публикует поток сообщений, используя при этом любые средства, которые есть у него под рукой. Обычно он говорит неправду, но он всегда устраивает представление. Его не заботит последовательность, и ему нужно, чтобы вы помнили лишь его недавние заявления. В ходе своей предвыборной кампании 2016 года Трамп утверждал, что уровень безработицы — это мистификация, что Федеральная резервная система удерживает процентные ставки на опасно низком уровне, и что фондовый рынок — это пузырь, который вот-вот лопнет. Как только он вошел в Белый дом, он стал говорить совершенно противоположные вещи по этим трем пунктам. Если вы обрушиваете на людей поток заявлений в настоящем, мало у кого останется время на то, чтобы анализировать прошлое.
Сознательно или неосознанно, Трамп использует российскую модель, в основе которой лежит принцип, что рано или поздно люди начинают верить, если они слышат одно и то же сообщение много раз из различных источников — независимо от того, насколько эти источники ангажированы. Кроме того, Трамп хорошо понимает, как работают социальные сети. Если вы выступаете с по-настоящему скандальным заявлением, оно привлечет внимание, оно вызовет удивление, оно широко распространится, в результате чего люди будут постоянно слышать его со всех сторон и в конце концов начнут в него верить. В твиттере скучная правда умирает, а сенсационная ложь быстро распространяется и (что страшнее всего) со временем становится полуправдой. (Недавно я убедился в этом на личном опыте. Один мой комментарий отредактировали таким образом, будто я сказал противоположное тому, что я на самом деле говорил, и именно это позволило этому моему комментарию так широко распространиться.)
Трамп установил новый стандарт, потому что он попросту не считает правду каким-то ограничением. Консерватор с твердыми принципами объяснил бы, что у республиканцев нет альтернативы программе Obamacare, потому что они не считают, что федеральное правительство должно гарантировать медицинское обслуживание всем гражданам без исключения. Метод Трампа проще: он просто заявляет, что у него есть план и что этот план лучше Obamacare. Трамп заявил, что он наложит вето на законопроект о военных ассигнованиях, — очевидно, потому что он позволяет убрать имена конфедератов из названий американских военных баз и он не отменяет Раздел 230, а именно правило, касающееся операторов социальных сетей. Но Трамп решил, что будет гораздо проще заявить, будто «главный победитель в нашем новом законопроекте об обороне — это Китай». Это заявление никак не соотносится с действительностью, и на самом деле этот законопроект позволит создать официальную инициативу по сдерживанию экспансионизма Китая. Но Трамп понимает, что сенсационная ложь работает гораздо эффективнее запутанной правды.
Вероятно, пандемия способствовала повышению эффективности использования дезинформации. Социально изолированные и отрезанные от большинства сообществ американцы теперь стали в еще большей степени подвержены воздействию теорий, которые подтверждают их идеологические убеждения. Самым поразительным фактом в 2020 году стало вовсе не то, что Трамп попытался оспорить результаты выборов. Многие из нас предсказывали, что он попытается это сделать. Самым поразительным стало то, что, согласно результатам опросов, 60 миллионов американцев действительно верят его заявлениям и тем лживым объяснениям, на которых они основаны. Проблема заключается не в том, что Россия взломала американские компьютерные системы. Очевидно, ей удалось взломать наше сознание.
