Можно ли сказать, что 2020 год приблизил возвращение Крыма в Украину и восстановление территориальной целостности страны? Конечно, часть читателей ответит на этот вопрос утвердительно – имея в виду прежде всего то обстоятельство, что после любой оккупации начинается отсчет «обратного времени». При этом Украина старается с точки зрения дипломатических усилий делать все возможное, чтобы мир не забыл об оккупированном и потом аннексированном Россией полуострове.
Но в самом Крыму – как и следовало ожидать после оккупации – все более заметны ее последствия. Или, если проще сказать, последствия того простого факта, что полуостров – это не остров, что он связан с материком. И не мостом, уж извините, а естественным перешейком. В 2014 году впервые за всю историю Крыма эта связь была искусственно разорвана российскими войсками, на Перекопе появились пограничники, а Крым стал приближаться к экологической катастрофе. Но считать, что эта катастрофа приблизит возвращение Крыма, было бы наивным. Кремль, думаю, заинтересован в территории, а не в жителях, и мало кого в российском руководстве действительно беспокоит ситуация с крымской водой.
Полуостров разделил две соседние страны надолго, если не навсегда
От чего действительно зависит будущее Крыма – так это, уверен, от будущего самой России. Опять-таки мы можем говорить об обратном отсчете. Зенит авторитаризма означает, что время единовластного правления клонится к закату. И уже сегодня следовало бы обсуждать, какой будет Россия без Путина и согласится ли эта новая Россия с отказом от «присоединенных» территорий. А если и согласится – то каков будет правовой механизм такого отказа, если учесть, что Крым вошел в состав России и упомянут в Конституции этой страны? Не сложно представить себе отказ руководства новой демократической России от поддержки самопровозглашенных республик. Можно даже представить, как Москва отказывается от признания независимости Абхазии и Южной Осетии – такие прецеденты в мировой дипломатической практике бывали, и не раз. Но изменения в собственной Конституции, отказ от территории, которую и после Путина будут считать своей большинство россиян? А если представить себе, что возвращения Крыма не произойдет – как будут складываться отношения Украины с новой Россией? И понимают ли в Москве и в Киеве, что полуостров разделил две соседние страны надолго, если не навсегда, и теперь, похоже, им предстоит оставаться в конфликте десятилетиями?
Пытаться найти ответы на все эти крымские вопросы рано или поздно придется – пусть даже и не в следующем году.
