Конец февраля 2014 года был для меня периодом скорби по погибшим и надежды, что это очистительная жертва. Что жить по-прежнему — лицемерно, воровато, подло и пошло — Украина уже не сможет. И у меня были основания для такой надежды.
Тогда мы на базе Подольской райадминистрации организовали нечто вроде чрезвычайного штаба, в котором сотрудничали (!) представители старой и новой власти — райотделы МВД, МЧС, медики и афганская сотня Майдана. Цель была — не допустить вспышки насилия и грабежей, потому что Подол в двух шагах от Майдана, и по району шастало полно полубандитских вооруженных группировок — как от проигравших бело-голубых, застрявших в Киеве, так и от победителей.
Было организовано взаимодействия, обозначены связные телефоны, система паролей-отзывов, позволяющая милиции и патрулям от местных жителей разбираться, кто свой, кто чужой.
И это сработало! Люди в условиях рухнувшей власти смогли самоорганизоваться, проявить коллективный разум и готовность действовать, а не только коментить в соцсетях. Тогда у нас пострадало лишь одно здание — офис КПУ, защищать которое не захотел никто — ни милиционеры, ни МВЧсники, ни афганцы. Позднее в этом здании работала «канцелярская сотня», восстанавливающая документы, которые старая власть пыталась уничтожить — наивные верили, что документы понадобятся для судов как доказательная база.
В помещении райадминистрации одновременно круглосуточно дежурили наряд милиционеров и наряд майдановцев — и те, и те при оружии. И те, и те — молоденькие пацаны. И надо было видеть, насколько враждебно они поначалу зыркали друг на друга. Честно говоря, находиться рядом с ними было напряжно, особенно, ночью. И хорошо, что спиртное было настрого запрещено с обеих сторон.
Но постепенно удалось их как-то притереть. Моя жена привозила в администрацию лекарства — было полно простуженных, и ее авторитет как врача оказался непререкаемым. А потом мы начали организовывать чаепития, на которые собирались все, кто в здании, и жена притащила множество разных конфет (мы тогда еще покупали в «Рошене»). И вот эти сладости, впоследствии традиционные, вызвали полный восторг и стали некоей сладкой трубкой мира — ну дети же еще, натурально…
Да, Межигорье и многие усадьбы бежавших бывших разграбили, но это ж трофеи, это ж в горячке победы, это ж простительно...
А потом были Крым и Донбасс, добровольцы и волонтеры. Как же я гордился своей страной и своими согражданами! Нет, никогда эти люди не унизятся до того, чтобы жить по-прежнему! И прошли президентские выборы, триумфатор которых Петр Порошенко всерьез рассуждал, что же он должен сделать, чтобы золотыми буквами вписаться в историю успешной Украины. Мне так даже в голову не пришло, что для этого надо нагрести как можно больше золота…
А через пару месяцев очень близкий к ПАПу человек в полном охренении сообщил, что таможня получила команду пропускать сырье на «Рошен» по минимальной ставке. И все остальные поняли, что если можно тем, кто наверху, то и внизу можно тоже.
А потом пошла масса инфы насчет левых поставок чего-то на неконтролируемый Донбасс и вывозе оттуда угля и прочего. И «Новая почта» смогла бы составить свой рейтинг мародерства, в который бы вошли даже кованные ворота и речной катер, не говоря уже о мелочевке вроде холодильников и стиральных машин — это то, что высокопоставленные патриоты, «защищавшие Украину», намародерили с Донбасса… Не все, конечно, далеко не все, но для обрушения надежды «не жить по-прежнему» вполне достаточно.
О том, что произошло дальше, каждый может рассказать не меньше моего. Вот такая печальная, но честная майдановская рефлексия.
