История с домом Григория Явлинского напоминает забавную английскую историю времен Маргарет Тэтчер. «Железная леди» тогда боролась с одним профсоюзным деятелем, который в итоге полностью проиграл правительству и растерял своих соратников. Но зато обеспечил себе спокойную старость. Про него тогда говорили, что он начинал свою деятельность с большим профсоюзом и маленьким домом, а закончил с большим домом и маленьким профсоюзом. Явлинский у нас начинал с большой партией и маленьким домом, а закончил с большим домом и маленькой партией.
Впрочем, размер дома Явлинского на самом деле для политики не так уж важен. Что он значит на фоне дворца в Геленджике и других услад правящей полигархии? Хуже другое. Читаю на днях новую статью Явлинского «Провал». Там есть такие строки: «в 1990-е годы в нашей стране американцы тоже сделали ставку на свои собственные, подкрепленные кредитами МВФ представления о как бы единственно верной и потому необходимой нам программе экономических реформ. При этом американцы не очень разбирались и не особо вникали в особенности нашей страны и уходящей советской экономики. Они предпочли опереться на зарождающиеся элиты, которые вскоре стали коррумпированными. Но главное, тогда были проигнорированы потребности и перспективные интересы абсолютного большинства населения России».
Звучит все это так, как будто у нас американцы устроили реформы. Но на самом деле единственная программа начала 1990-х гг. которая разрабатывалась еще в СССР при непосредственном содействии американцев, это программа «Согласие на шанс», основным инициатором которой с советской стороны был Явлинский. С Америкой мы тогда, конечно, дружили (и это правильно!), но кроме Григория Алексеевича никто не делал прямую ставку на интеллектуальную помощь заокеанских экспертов.
Ельцин, Гайдар и Черномырдин пытались, конечно, получить кредиты МВФ, но гора тогда родила мышь. Об этом написана прекрасная книга Мартина Гилмана «Дефолт, которого могло не быть». Поддержка Запада была столь мала, что просто нелепо говорить, будто американцы у нас на кого-то делали ставку.
