Агрессивные действия России по отношению к Украине, ее требования «гарантий безопасности» поставили перед США и их союзниками вопрос об эффективных санкциях против Кремля. Санкции – один из элементов международной политики, позволяющий продемонстрировать позицию, но не объявлять войну. И в этом – наличии позиции – их особенность.
Хотя Россия в публичной сфере утверждает, что санкции, введенные против нее Западом за оккупацию Крыма и разжигание войны на Донбассе, для нее не чувствительны, это ложь. Санкции заметно притормозили развитие российской экономики, хотя энергоресурсы не оказались под их действием. Товарооборот между РФ и ЕС сократился, начиная с 2014 года, вдвое. Но, благодаря безумному росту цен на спотовом рынке голубого топлива в течение прошлого года, РФ получила от экспорта нефти и газа свыше 200 миллиардов долларов, то и дело этой зимой пугая европейцев холодными батареями отопления. На рынке ЕС российские энергоресурсы занимают хорошую треть, потому оперативно их заменить будет непросто. Однако в санкциях против российского энергетического сектора очевидно заинтересованы США, ведь рост цены на нефть, к которой привязана цена газа, вновь сделал актуальной добычу и поставку сланцевого газа.
Один из символов возможных санкций (он же – лакмусовая бумажка) – газопровод NordStream2. Его в водах Балтийского моря между берегами России и Германии проложили за российские деньги, израсходовав более 10 миллиардов евро. В настоящее время идет процедура сертификации этого инфраструктурного объекта соответствующими органами ФРГ. Немецкие политические гиганты – ХДС/ХСС и СДПГ – поддерживают его запуск в эксплуатацию, скажу больше – без поставки газа по прогнозируемой цене (недаром Путин во время брифинга с Олафом Шольцем воспел «подвиг» Герхарда Шредера) невозможно выполнить программу «светофорной» коалиции, а ее распад может вызвать политический кризис. Поэтому официальный Берлин борется за «трубу», иногда теряя чувство меры.
Президент Владимир Зеленский, с надрывом призывающий Запад ввести превентивные санкции против России, не совсем понимает, как они функционируют. Санкции не только являются наказанием за уже совершенное нарушение международных правил игры, они наносят ущерб и тем, кто их вводит. Поэтому в 2017-2018 годах ЕС и США достигли стеклянного потолка в вопросе введения секторальных санкций против России. Вспомните захват российскими ФСБшниками 24 украинских моряков в Черном море: за этот акт международной агрессии санкции (персональные) были наложены на группу офицеров и генералов ФСБ. Для них это стало чуть ли не наградой. Напомним, к примеру, Владимир Путин держит счет в банке «Россия», который еще в марте 2014 года попал под санкции Запада и работает исключительно на территории РФ и оккупированного Крыма и исключительно с российским рублем.
Министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба признал, что отключение России от системы международных платежей SWIFT не входит в санкционный пакет, с помощью которого Запад готовится отреагировать на возможное вторжение российских войск в Украину. Причина проста: подобный сценарий нанесет ущерб экономикам стран ЕС, и они не заинтересованы в его реализации. Следовательно, говорить и о значительном ограничении экспорта российских энергоресурсов в Европейский Союз не стоит как минимум до появления новых источников энергии с соответствующим инфраструктурным обеспечением.
Неделю назад Великобритания приняла закон, разрешающий ее правительству вводить жесткие санкции против компаний, имеющих стратегическое значение для российской экономики. Пока документ больше напоминает заряженное ружье для охоты на российского медведя, которое приготовили на случай вторжения российских войск в Украину. На собственной решительности и сформированности пакета санкций акцентируют внимание представители США и Европейского Союза.
По большому счету, они не должны иначе отреагировать на стремление России снова раздуть пламя войны в Европе, однако с реализацией механизма могут возникнуть проблемы.
Говоря откровенно, ввести эффективные санкции, которые не напоминали бы анекдот о ребенке, который меньше будет есть из-за отца алкоголика, непросто. Размеры России, размер ее золотовалютных резервов, теплые отношения с Китаем и Индией, казалось бы, оберегают Кремль от огромных проблем. Следует обратить внимание, что предположение Вашингтона о невозможности России использовать американские доллары для осуществления платежей и ограничения конвертации рубля в доллар вызвало гневные комментарии со стороны Дмитрия Пескова. Эта реакция продемонстрировала не только нежелание России попадать под новые санкции, но подчеркнула высокую степень долларизации ее экономики. Бодрые призывы «перейти на юань» в расчетах могут радовать разве что руководство КНР.
Замораживание активов русских олигархов на Западе могло бы поменять микроклимат внутри русского истеблишмента. Однако подобные действия будут вызывать сопротивление лоббистов Кремля и ряда западных политиков. Однако реальный санкционный шаг, которого не хочет Россия, – это введение личных санкций против Владимира Путина. В мировой практике санкции против президентов и министров иностранных дел обычно не вводятся, однако Джозеф Байден публично не исключил этого. Независимо от того, найдут или нет у Путина активы на Западе, сам подсанкционный статус выглядит для него болезненным ударом по самолюбию, поскольку закрывает путь к когорте политиков, решающих вопросы планетарного масштаба. США нащупали это слабое место, и могут по нему ударить.
