Организация обороны Херсона вызывает множество вопросов, ответы на которые, похоже, общество получит уже после окончания войны.
Русской армии противостояли героические представители Херсононской ТРО, порой голыми руками пытавшиеся бороться с оккупацией города.
Эта история – о заместителе командира роты 124-й бригады Херсонской ТРО Денисе Миронове, который защищал город, попал в плен, отказался сотрудничать с оккупантами и погиб после пыток.
Мы созвонились с Ксенией Мироновой, женой Дениса, через четыре дня после его похорон и за день до дня рождения их сына, которому исполнилось 12 лет.
– Он дождался, когда наш президент подпишет закон о всеобщей мобилизации, потому что понимал, что я буду его отказывать. Говорит: "Я пойду в военкомат". Не могу сказать, что я была сильно удивлена его решению, потому что я прекрасно знаю его позицию. Прекрасно понимала, что нам есть что защищать, есть кого защищать. Он патриот, и другого ничего не могло быть для него.
– Первый раз он ушел в военкомат и вернулся в тот же день. Он сказал, что там практически никого не было, вообще ничего не организовано. И им сказали: "Возвращайтесь, мы не хотим рисковать вашей жизнью".
Денис Миронов в 2008 году, после восьми лет в армии, оставил службу по окончании контракта в звании майора.
– Он уволился, потому что просто не видел перспективы. Его понимание о службе совсем расходилось с тем состоянием армии, которое было на тот момент. Плюс еще материальная составляющая. И он принял решение. После 2008 года он занимался предпринимательством, пять последних лет мы жили в Херсоне. У нас была своя компания, и мы занимались экспортом плодоовощной продукции, так как Херсонщина – это плодородный край, там все растет. Хотели развиваться, планы были, хотели покупать свой транспорт.
"Его отправили домой 25-го, но он с этим не согласился"
Отец Дениса Юрий Миронов, полковник в отставке, вспоминает, как сын наконец попал в терроборону.
– Его отправили домой 25 февраля, но он с этим не согласился. Вместе с Виталием Степановичем – это проректор полицейской академии – он записался в территориальную оборону по удостоверению личности офицера запаса. Его назначили на должность заместителя командира роты.
Официально представили на плацу и провели боевое согласие. После этого была команда передислоцироваться в Кировоградскую область. Пока эти разговоры шли, к сожалению, в начале марта зашли русские войска.
В терробороне Денис познакомился с Антоном, фамилию которого мы не называем из соображений безопасности. Вот что он вспоминает о знакомстве с командиром:
– Перед строем представили наших командиров. Среди них был Денис. Позже мы не имели с ним контакта. Все были заняты.
Имели контакт с ним, когда Херсон был оккупирован. Тогда мы встречались и обсуждали ситуацию и дальнейшие возможные действия.
Жена Дениса напоминает, что в момент, когда российские войска заходили в Херсон, он чудом спасся.
– Когда орки заходят в город, ночью, мой Денис – посреди города с автоматом. Ему просто повезло. Я не буду сильно вдаваться в подробности – помогли херсонские партизаны.
Ему приютили, он был там несколько дней, потом вернулся домой и уже был с нами, с семьей, и, значит, город захвачен. Случился тот "Сиреневый парк" (трагедия, которая произошла 1 марта , когда несколько десятков защитников города из Херсонской терробороны погибли, пытаясь с коктейлями молотова остановить колонну российской бронетехники), там тоже ребята из терробороны…
Денису и другим военным была поставлена задача сохранить оружие и собирать информацию об оккупантах.
– Денис наладил связь с херсонскими партизанами. Они имели глаза в каждой части города и собирали информацию о движущейся технике. Они эту информацию отдавали в ВСУ, судя по всему.
Слова жены Дениса подтверждает и его подчиненный Антон.
– Конечно, что касается техники, мы все наблюдали, передавали в один источник в ВСУ.
Как рассказывает Ксения, Денис со товарищи организовали гуманитарную помощь жителям города, чтобы иметь легальное прикрытие для перемещений по Херсону.
– Наклеили надпись на машину "Хлеб", и орки их не трогали. Можно было нормально ездить и тебя не останавливают, лишний раз не ухаживают.
Можно было ездить по городу, обстановку разведывать, где какие блокпосты, кто куда едет.
По словам Ксении, разведывательная деятельность под прикрытием продолжалась до 27 марта.
– Утром 27 марта он уехал, по крайней мере он мне так сказал, что им нужно было ехать за топливом.
В Херсоне день кончается очень рано. В четыре часа уже нет людей на улицах, а в шесть это уже город призрак. И когда в шесть часов он не пришел, я поняла, что что-то не так. В тот день слышались автоматные очереди, перестрелки. Пошла информация, что наши подходят к городу. У меня была надежда, что они уже при деле, что они нужны.
По словам Антона, утром 27 марта он, Денис Миронов и другие бойцы их подразделения должны были встретиться.
– Моим командиром отделения была назначена встреча. Требовался транспорт. Нам нужно было взять оружие. Когда наши приехали на место, всех нас и взяли. Командир был задержан раньше, и по его телефону отработали. Ну, это предположение.
Антон опоздал на встречу на полчаса.
– Подошли люди в гражданской форме с желто-голубыми лентами на руках. В тот момент, когда я подошел , никого нет. Набираю телефон, чтобы уточнить, где кто… ко мне подходят, наносят несколько ударов, кладут на пол, надевают наручники и заносят за поворот.
За этим поворотом я вижу трех полностью экипированных военнослужащих и двух человек в штатском. Один из них Денис. Он стоял у стены с окровавленной головой в наручниках.
У задержанных прежде спрашивали пароли и позывные. Но при этом постоянно наносили удары. Далее завязали глаза, надели пакеты на голову, посадили по разным машинам и повезли в полицейский участок по адресу Кирова, 4.
В следующий раз Антон увидел своего командира Дениса уже вечером.
– В который час, не могу сказать, потому что первые сутки мы провели с завязанными глазами и с пакетами на голове и в наручниках.
Дениса привели избитого, с очевидными травмами, потому что он очень тяжело ложился. Ему бросили дверь на пол и положили на нее. Я в это время был рядом – так же на полу. После задержания первые сутки – полтора мы были все время со связанными ногами, руками и глазами, с пакетами на голове.
Антон рассказывает, что вместе с ними в подвале было еще несколько человек. Они, не договариваясь, избрали тактику делать вид, что не знают друг друга.
– Тактика была – задать вопрос, чтобы подумали, что мы друг друга не знаем. Я его спрашивал: " А кто ты? Чего мне говорят, что ты мой командир?" Это говорилось довольно громко, чтобы это слышали рядом. Так он пролежал всю ночь, без движений, потому что любое прикосновение к той двери причиняло ему острую боль.
Пытки и допросы продолжались несколько дней. Один из эпизодов такого допроса Денису Антону удалось увидеть.
– Был у меня немного приподнят скотч на одном глазу, и нижнюю часть пола я видел. Зашли несколько сотрудников ФСБ, сначала подошли ко мне.
Начали просто бить в лицо. Нанесли мне три удара, слило их, что с первых двух я не упал. Потом пересадили меня на другой стул, а рядом сидел Денис. Подняли его, так же нанесли ему несколько ударов. Он упал, сняли штаны и начали бить по бедрам палками, превращая их в синюю.
Способы пыток и к Денису, и к Антону применялись одинаковые. Те, кто пытали, часто менялись ролями или переходили из одной комнаты в другую.
– Тебя, грубо говоря, готовят к разговору – забивают первые часы, душат пакетами, пытают током, не дают дышать и при этом постоянно бьют.
Денис Миронов, по словам Антона, отказался разговаривать, поэтому в первые дни получил тяжелые травмы.
– Я частично был свидетелем. Не все видел, но что-то слышал. Денис в принципе отказывался с ними разговаривать. Не то чтобы возражал что-то или доказывал, но говорил: "Ничего я не знаю". Поэтому его сильно избивали. По его состоянию было ясно, что ему перебили что-то, и ему нужна помощь.
6-го апреля в камеру в Денис и Антон попал волонтер и также боец Херсонской ТРО Игорь Кураян. Он напоминает, что увидел Дениса в тяжелом состоянии:
– Меня в камеру завели, и я увидел, что мужчина лежит на кресле полулежа.
После первых суток пыток Денис в течение нескольких недель в подвале не мог лежать и двигаться. Антон и другие пленники несколько раз в день поднимали Дениса, чтобы тот сделал несколько шагов.
– Человек не лег за 22 дня ни разу. Это было невозможно из-за пробитой грудной клетки. Помощь ему не оказывали. Иногда удавалось выпросить таблетки у них какие-то обезболивающие. Единственное, что сделали – это какое-то кресло с регулируемой спинкой мягкое. Он едва не жил в этом кресле.
Мы пытались его несколько раз в день приподнять и просили сделать хотя бы 50 шагов. Мы его поднимали, но он немного стоял, двигался, чтобы не атрофироваться.
По словам пленника Кураяна, они неоднократно обращались с просьбами оказать Денису помощь.
– Две недели он так мучался. Мы просили, чтобы ему оказали какую-то медицинскую помощь, но они отказывали и говорили, что если он не хочет разговаривать, пусть так и лежит. Мы уже тоже ему говорили: "Денис, скажи им то, что ты хочешь что-то сказать. Можешь не сказать, но начни диалог, потому что тебя надо в больницу с таким избиением, нужна госпитализация". А он отказывался с ними разговаривать.
"Приснилось, что он принес мне пакет с конфетами. Как на поминках"
– Не было с ним связи 2-3 дня, и меня уже начинало трясти. Он приснился, что принес мне конфеты, и я на него кричала: "Где ты был? Почему ты не приходишь?" А он молча протягивает мне пакет с конфетами... Знаете, как на поминках раздают, и я поняла, что мне нужно что-то делать, что все плохо.
Ксения нашла на Фейсбуке страницу Алены, жены военного по имени Виталий, с которым Денис вступал в ТРО. Увидела сообщение о том, что этот военный в плену, а в его семью приходили домой военные.
– Виталий позвонил Алене и говорит: "Открой мне дверь". Она говорит: "Открываю дверь, стоит мой Виталий, лица нет – просто льется кровь. Он избит, и стоят орки" – они вместе с ним вошли в дом, и у Виталия нашли оружие. Ей сказали, что его заберут либо в Крым, либо в Россию, и будут судить как террориста.
Далее Ксения вместе с сыном покинула Херсон. Она опасалась, что оккупанты придут и к ним домой.
– Я уже уехала и была в относительной безопасности. В этот же день мне позвонила моя соседка и сказала, что пришел парень с какой-нибудь девушкой и говорит, что принес часы Дениса. Я попросила ее сфотографировать часы. Да, это были его часы. Мы поговорили, его звали Алексей, и он рассказал мне, что Денис в плену, что его сильно избили.
"Был там Ангел такой, Фортуна, Дунай, Урал и Бес - это те, которые любят бить людей"
По просьбе рассказать об оккупантах, которые пытали пленных, и Антон, и Игорь Кураян почти нечего сказать. Антону удалось услышать только несколько позывных.
– Они всегда были в масках. Всегда. Лица мы их никогда не видели. Либо в масках были, либо в балаклавах. Даже когда спускались в камеры.
Был там Ангел такой, Фортуна, Дунай, Урал и Бес – это те, которые любят бить людей.
Игорь Кураян вспоминает, что во время пыток в помещение регулярно заходил смотритель, чтобы спросить о результатах допросов:
– приходил куратор, спрашивал, на какой мы стадии. Я был для них очень интересен, потому что я волонтер с восьмилетним стажем, и у меня фотки есть и с лидерами "Правого сектора", и "Азова", и многих комбатов и воинов.
По словам Кураяна, в течение нескольких недель в подвале их почти не кормили.
– Еда была – утром был кипяток и два галетных печенья. На ужин тоже самое, только нам давали еще один пакет чая на 5 человек. А в обед давали две 180-граммовые баночки каши на пятерых.
А 18 апреля Дениса Миронова, Антона и Игоря Кураяна перевезли в Севастополь.
– 18-го нас предупредили ранним утром, чтобы мы собрались, и нас будут куда-то везти. Мы не знали, куда. Нас подняли. Денису было очень тяжело. Всем надели наручники – сначала за спиной, потом в дороге переодели вперед. И через восемь часов нас привезли в Севастополь, там условия были лучше, там уже кормили.
В Севастополе Дениса впервые осмотрел врач, вспоминает Антон:
– В Севастополь мы приехали и нас завели сразу в казарму. Сняли еще раз отпечатки пальцев, генетическую экспертизу, провели по одному допросу, проверил врач. На следующее утро 19-го приехали врачи и забрали Дениса в госпиталь, как нам сказали.
Следовательно Денис Миронов после пыток ждал медицинской помощи 24 дня.
23 апреля он скончался в Севастопольском военно-морском госпитале. Родные Дениса еще месяц спустя пытались извлечь его из плена, получая разную информацию, иногда противоречившую друг другу.
24 мая жена Дениса получила звонок от полицейского города Николаева, которая сообщила, что они получили тело с оккупированной территории в рамках обмена. Говорила, что нужно приехать.
В свидетельстве о смерти Дениса отмечено: причина смерти – тупая травма грудной клетки с переломом ребер.
Сейчас Ксения все еще пытается достать часы мужчины из оккупированного Херсона.
– Я уже три недели пытаюсь вывезти из Херсона сумку с вещами мужчины, в том числе и его часы. Пока у меня это не получается – первый раз, когда уехали, обстреляли колонну и погибли люди. В этой колонне была та машина, в которой ехала моя сумка с вещами мужчины. И сейчас я пытаюсь через Мелитополь, через Запорожье привезти его.
Там все наши фотографии… Мы двадцать лет с мужем прожили, у нас была маленькая, но крепкая семья, мы были друг для друга всем, и я очень жду эти вещи. Там моя память о нем.
Игоря Кураяна и Антона обменяли 28 апреля. После освобождения из плена они сразу позвонили жене Дениса.
