Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно. Бывший премьер-министр Израиля Ицхак Шамир, маленького роста еврей, который арабам ничего не отдавал, ничего от них не ждал и всех раздражал своим упрямством — умер, и на его фоне все остальные премьер-министры оказались карликами.
Власть не сумела испортить его, видимо, потому, что он за ней не гонялся, не боялся ее потерять, не очень интересовался, что о нем думают, и вообще предпочитал государственные интересы личным.
Холодный прием в Белом Доме не производил на него большого впечатления. Своей несгибаемостью он мог любого американского президента довести до белого каления из-за одного клочка земли, который был ему дороже любого клочка бумаги.
Особой доверчивостью он не страдал. Во время немецкой оккупации вся его семья погибла от рук соседей, с которыми они жили душа в душу. Англичане дважды сажали его в тюрьмы по наводке его старых друзей, ставших политическими противниками. Из тюрем он убегал и, будучи фанатом и аскетом, вполне комфортно чувствовал себя в глубоком
подполье. Считая будущего Шамира самым опасным еврейским террористом, англичане упрятали его за колючую проволоку в африканских дебрях. На новом месте он позволил себе пару дней отсыпаться и начал рыть подкоп. Затем, преодолев тысячи миль, через Эфиопию, он добрался до Парижа и как только англичане покинули Палестину, появился в Израиле.
Новой еврейской власти и новой еврейской армии он предпочел новое подполье, но обнаружив, что прятаться больше не от кого, а Война за независимость закончилась, он на прощанье застрелил представителя ООН графа Бернадотта, предлагавшего урезать территорию Израиля, и только после этого сложил оружие.
Наступили невыносимые для истинного подпольщика будни, но вскоре выяснилось, что война продолжается и методы, которыми она теперь ведется в условиях строжайшей конспирации, это именно то, чем всю жизнь занимался маленького роста еврей. Будущий премьер-министр
Израиля снова оказался в Париже, но уже в качестве главы европейского оперативного отдела Мосада.
Во многом благодаря Ицхаку Шамиру израильская разведка стала такой, какой мы видим ее сегодня. Через десять лет, покинув Мосад и подводя итоги, пятидесятилетний Ицхак Шамир заявил на всю страну, что допустил большую ошибку и никогда не простит себе, что в дни своей боевой молодости не совершил покушение на Гитлера. Именно ему это наверняка бы удалось, и вся история была бы другой.
Только в 55 лет он пришёл в политику и сразу прошел ускоренный курс новой жизни: Война Судного дня, уход Голды Меир, провал левых, приход к власти Ликуда, министерские портфели, уход из Синая, уход Бегина и кресло премьера. Насмотревшись всех этих парламентских прелестей, он понял, что если не стал заниматься торговлей в обычной жизни, то и в политике нет смысла осваивать этот промысел. Он не ожидал, что левые продадут его лозунги с тремя «НЕТ!» избирателям и придя к власти с минимальным перевесом, поедут в Осло; что Шимон Перес давно договорился с Арафатом обменять арабские голоса на оружие, из которого будут убивать израильских солдат.
Когда на волне народного протеста к власти вернулся Ликуд, все были уверены, что договор, подписанный в Осло, будет отменен. Этот договор не имел международной легитимации уже хотя бы потому, что был заключен не между государствами, а между государством и террористической организацией. Эта уверенность оказалась необоснованной.
Новый премьер Нетаниягу от имени национального лагеря обменялся с Арафатом крепким рукопожатием и совершил главную за всю историю Ликуда ошибку — отдал Хеврон. Аплодисменты в американском конгрессе оказались важней могилы праотцев
Шамир понимал, что после потери Хеврона всерьез воспринимать претензии евреев на свои святыни уже никто не будет, но Нетаниягу верил газетам и не верил Шамиру. Он не слышал еврея маленького роста. Ицхак Шамир покинул
Ликуд. Раньше Ликуд, потом политику. С Нетаниягу он больше никогда не разговаривал и больше ни разу не поздоровался.
Он умер - и такого, как он, больше не будет. Нашелся бы хотя бы похожий. (с)Автор неизвестен
