Квартира, которая досталась по наследству от одинокой родственницы, Диму радовала. А вот белая кошка, которая досталась ему в довесок, в нагрузку к квартире – как-то не очень. Но что поделать, кошку пришлось оставить. Все-таки память…
Эту кошку Димина тетя очень любила, и Алечка отвечала ей полной взаимностью. Поэтому немудрено, что после потери хозяйки у кошки случился стресс.
Аля едва могла есть – ее тут же тошнило. Начала сыпаться шерсть. А лоток, переставленный на другое место, Алечка избегала. Дмитрий терпел, он терпел очень долго… Почти десять дней.
Но когда кошка оставила содержимое своего желудка у него на подушке, терпению парня пришел конец. Всё, что мог, он уже сделал. Кошка была обязана сидеть тихо и не мешать, а она вот чего вытворяет!
Дмитрий психанул, нашел обувную коробку, вытащил из-под дивана притихшую Алю и почти бегом побежал к машине. Кошка не сопротивлялась, она не умела.
За всю свою жизнь Алечка никого не поцарапала, не укусила. Она умела только ласково бодаться, да тихонько мурчать. Что кошка и делала, брошенная грубо в коробку – она свернулась там маленьким клубком и мурчала, мурчала. Успокаивая себя и пытаясь успокоить своего Диму.
Только Дмитрий был абсолютно спокоен. Он кружил по городу, выискивая место, куда можно выставить коробку с Алей. Но так и не решился. Понаставили кругом камеры! А если камер нет, то обязательно стоит какая-нибудь машина, и явно – с видеорегистратором.
А вдруг увидят, выставят на всеобщее обозрение – не оправдаться будет потом.
Пришлось направить автомобиль к выезду из города. Вокзал… Нет, там люди. Стоят, смотрят – будут наверняка осуждать. Заправка. Тоже не вариант – опять камеры.
И Дмитрий уверенно погнал машину за город. Вот если бы он выставил коробку с кошкой в городе, на вокзале, да хотя бы на отдаленной заправке – у Алечки был бы шанс. Пусть маленький, крохотный, совершенно призрачный, но он бы был.
А за городом, в январе… Там даже шанса на шанс не существовало! Дмитрий остановился, осмотрелся. Дождался, когда машина, которая следовала за ним, проедет мимо и скроется с глаз, затем вытащил коробку с кошкой наружу.
Сопротивлялась ли Аля теперь? Конечно же, нет – она ведь этого не умела! На обочине, в глубоком снегу, возле леса – нашла Алечка свой последний приют.
Белый снег. Белая, обувная коробка. Белоснежная кошка. Не за что зацепиться глазам редких, проезжающих мимо людей. Если Аля хотя бы двигалась, попыталась бы пробраться поближе к дороге, но нет, кошка коробку решила не покидать.
Ей было страшно – абсолютно незнакомое место. А ещё, в ней теплилась надежда… Вдруг? А вдруг Дима за ней скоро вернется. Вернется, а ее больше здесь нет. Поэтому, чтобы ни случилось, Алечка не могла сдвинуться с места. Она продолжала ждать. Ждать, надеяться и верить!
Хлипкая, тонкая коробка не спасала от мороза, не защищала она и от ветра. Лапки замерзли первыми, и Аля повернула их под себя, зарывая нежные подушечки в свою шубку, поближе к пока еще теплой коже.
Прошло еще несколько минут, и кошка замерзла вся, полностью. Ей казалось, что ветер, снег и мороз – ее враги. Но на самом деле, они были сейчас единственными ее друзьями. Природа словно жалела кошку.
Ветер заботливо укрывал ее снегом, чтобы хоть немного согреть. А мороз бродил долго вокруг, тянул время и посматривал на дорогу. Но только все зря, Алю с дороги было почти незаметно, а вглядываться в сугробы просто так не будет никто.
И мороз понял – пора. Зачем растягивать мучения кошки… Осторожно, украдкой, медленно-медленно, раздвигая каждую шерстинку собой, мороз добрался до Алиной кожи.
Прикоснулся к ней своим обжигающим холодом и ускорился, чтобы проникнуть внутрь. Ветер горестно взвыл, мороз обнял кошку сразу всю, внутри и снаружи. Он обнимал ее и шептал:
- Спи, моя маленькая. Тебя больше никто не обидит.
И Аля уснула. Теперь уже навсегда…
Ветер взвыл, зарыдал! А мороз продолжать обнимать и прижимать к себе кошку. Он не мог сразу ее отпустить. Мороз обнимал и помнил, как до последней секунды, до последнего вздоха, кошка ему мурчала. Кошка продолжала мурчать до конца...
Очутившись в квартире, Дмитрий включил телевизор, налил себе кофе, но внезапно пролил его на себя. Руки почему-то дрожали. Совесть робко шевелилась внутри, царапала ему ребра.
Аля мерещилась ему в каждом углу, в ушах стояло ее тихое, мелодичное, ласковое мурчание. Эх, не надо было ее вывозить, надо было просто отдать в добрые руки. Красивая была кошка, такую бы точно взяли.
Дмитрий выпил немного – нашел на кухне коньяк. Но душа и совесть не умолкали. Ладно – он поедет, Алю найдет и завтра же кому-нибудь, да пристроит. Так он успокаивал себя, так он себя прощал.
Но природа Дмитрия не простила… Он не доехал. На ровной, прямой дороге его автомобиль занесло. И последнее, что он услышал – тихое, мелодичное и ласковое мурчание. Это ветер донес до Дмитрия Алин последний вздох.
В тот же день в этом городе родились двое. Девочка и котенок… Девочку сразу же обняла мама. Папа был с ними рядом, не в силах сдержать бурных, счастливых слез.
- Ну что, как и договаривались, назовем Алевтиной?
Девочке было тепло возле материнской груди. Аля сморщила носик и тихонечко, по младенчески, замурчала...
Котенок родился самым маленьким, слабым. Кошка-мать отказалась его кормить. Голодный писк раздражал, и кошка вынесла его из подвала. Мать понимала – сын не жилец и будет только отнимать молоко у остальных, более сильных детей.
Казалось бы – недавно родился, еще слепой, что может он понимать? Но котенок все понимал, он чувствовал, что это расплата. Он пищал, умоляя природу и Бога его простить.
И природа сдалась, она послала ему человека…
Через год лохматый кот Митька, поймав очередную мышь, принес и оставил ее у порога старого, деревенского дома.
- Молодец Митяй, сейчас вынесу тебе молока. А в дом не просись, вон у тебя какой тулуп крепкий.
В продуваемом всеми ветрами сарае Митя зарылся в сено и попытался уснуть. Кот не знал, откуда и почему, но он все-таки помнил, как дома бывает тепло.
Митя прикрыл глаза, стал засыпать и вдруг - нервно вздрогнул. Это ветер не давал ему забывать. Каждый раз, когда Митя пытался уснуть, ветер приносил ему последний вздох Али...
