Сто дней пребывания Дональда Трампа на посту президента Соединенных Штатов стало одним из самых распространенных сюжетов в мировых новостях. Комментарии наблюдателей, как это всегда бывает, когда речь идет о личности Дональда Трампа, диаметрально противоположны – от уверенности в том, что удачливый бизнесмен начал учиться классическому политическому искусству и его действия перестают походить на митинговое пустозвонство, до такой же уверенности в том, что новый американский президент хронически необучаем, импульсивен, непредсказуем и не способен понять, что же такое на самом деле политика, которой он решил заняться в преклонном возрасте. Но такая полемика – дело, прежде всего, американских СМИ, оценивающих, как удается новому главе государства выполнять свои предвыборные обещания и изменять жизнь тех, кто за него проголосовал.
А нас интересует, как прожил сто непростых дней не сам Дональд Трамп, а совершенно другой человек – российский президент Владимир Путин. Человек, который уверял мир, что был уверен в победе Трампа. Человек, который по всеобщему мнению, отдал указания своим спецслужбам вмешаться в американскую предвыборную кампанию – по иронии судьбы, это тоже была важная тема ста дней.
Сто путинских дней при президентстве Трампа неожиданно напоминают, откуда вообще взялась традиция отмечать именно этот временной отрезок. Сто дней – порождение недолгого триумфа Наполеона Бонапарта. Бегство императора с Эльбы началось с успешной реставрации свергнутого союзниками режима – а завершилось Ватерлоо и св. Еленой. Вот откуда пошли сто дней.
У Путина с его наполеоновскими комплексами все было очень похоже. Победа Дональда Трампа отмечалась в Москве как собственный политический успех. Российские пропагандисты даже предлагали согражданам проехаться по Москве с ненавистными доселе флагами Соединенных Штатов. В Государственной Думе самые одиозные политики – взять хотя бы того же клоуна-неонациста Владимира Жириновского – предлагали пить шампанское «за нашу победу». Успех Дональда Трампа воспринимался как личное поражение ненавистного Путину американского президента Барака Обамы и его вероятной преемницы Хиллари Клинтон. Хотя, если призадуматься, за что Путину ненавидеть Обаму и Клинтон? Оба начали свое пребывание в Вашингтоне – на посту президента и государственного секретаря соответственно – с бессмысленной и неадекватной (если вспомнить предыдущее нападение России на Грузию) «перезагрузки» – и не вина, а беда Обамы и Клинтон, что Путин воспринял эту «перезагрузку» как вседозволенность. Знаменитая нерешительность Обамы, его неготовность жестко реагировать на вопиющие нарушения международного права, его откровенный снобизм – какая-то Россия, ну что она может сделать США, его непонимание того, как изменились современные войны позволили Путину стать тем, кем он стал. Путин должен был бы молиться на Обаму – и на Клинтон заодно.
А он решил молиться на Трампа. И домолился.
Трамп действительно выражал симпатии к Путину во время своей предвыборной кампании – что стало одним из важных доказательств его политической неопытности. Сотрудники Трампа общались с российскими чиновниками – и мы только со временем узнаем о подлинных масштабах этих контактов. Но почему это должно было стать прочным фундаментом для строительства новых американо-российских отношений?
Симпатии Трампа к Путину и расследование возможных контактов его сотрудников с российскими чиновниками и дипломатами – в особенности после отставки первого президентского советника по национальной безопасности генерала Флинна – сделали любые контакты с Кремлем токсичными для нового главы государства и опасными для его дальнейшей политической карьеры. Возможно, стороны предпочли бы заморозить уровень отношений на отметке ушедшей администрации – так сказать, до лучших времен – но уверенность Трампа в том, что он не должен походить на «размазню» Обамы и обязан очертить «красные линии», которые не должны быть нарушены в современном мире, буквально опрокинуло отношения Кремля и Белого дома в тартарары! После обстрела сирийского аэродрома американскими ракетами даже самому далекому от политики наблюдателю стало ясно, что Трамп – действительно не Обама и может действовать пускай и импульсивно, но решительно, уверенно и жестко. В Москве в буквальном смысле слова пришли в бешенство – этого не могли скрыть ни сам Путин, ни его дипломатический Санчо Панса, неуклюже хамовитый Сергей Лавров. А кавалер российского ордена Дружбы Рекс Тиллерсон, от которого ожидали нормализации отношений России и США и подготовки пресловутой «большой сделки», оказался государственным секретарем, который наиболее жестко разговаривал с кремлевскими хулиганами со времен Рональда Рейгана.
Спустя 100 дней пребывания в должности Дональда Трампа стало ясно, что никакой «большой сделки» не будет, нормализации отношений не будет, не будет даже замораживания контактов на уровне администрации Барака Обамы. А будет конфронтация, для которой есть все основания.
Во-первых, Трампу действительно необходимо «отстроиться» от Путина – иначе продолжающееся расследование контактов его сотрудников с российскими чиновниками и дипломатами рискует стать для американского президента серьезным испытанием. А если это расследование будет доведено до конца в момент обострения отношений Москвы и Вашингтона, то Трамп всегда сможет сказать, что контакты – даже если они и были – политических последствий не имели. И это для него важно.
Во-вторых, Трамп негативно настроен по отношению к союзникам Москвы. Да, у него нет прямой конфронтации с самой Россией, но получается, что ради улучшения отношений с Соединенными Штатами Кремль должен отказаться практически от всех своих союзников. И об этом говорят не кулуарно, об этом теперь говорят вслух. Во время своего пребывания в российской столице государственный секретарь США Рекс Тиллерсон четко заявил, что Россия должна сделать выбор между сотрудничеством с цивилизованным миром и поддержкой Асада. Яснее некуда. А на очереди возможное усиление давления Соединенных Штатов на Северную Корею, еще одного традиционного союзника Кремля. Ревизия отношений Соединенных Штатов с Ираном, еще одним важным союзником Кремля. Противостояние происходит буквально повсюду. Трамп подписывает закон, одобряющий присоединение Черногории в НАТО – а Россия продолжает дестабилизацию ситуации в этой стране, пытаясь с помощью своих сторонников и наместников сорвать это присоединение. Соединенные Штаты поддерживают начало работы македонского парламента и избрание его нового спикера – а Россия говорит об «узурпации власти» и призывает президента страны ввести чрезвычайное положение. И такие примеры будут только множиться. Помните, во время своей предвыборной кампании Дональд Трамп говорил о необходимости объединить с Москвой усилия в деле борьбы с «Исламским государством»? Но сейчас, спустя сто дней, даже об этом никто уже не упоминает.
Сто дней Трампа в российско-американском сотрудничестве стали доказательством одной простой истины, известной каждому, кто серьезно занимался практической политикой. Для системных договоренностей не достаточно симпатий и эмоций – необходима прочная основа, выстроенная на общих интересах и ценностях. У Соединенных Штатов и путинской России таких общих интересов и ценностей попросту нет.
