Увидав на полу гранату, все, сидевшие в лимузине, бросились из автомобиля врассыпную: Господь Бог и его шлюхи с кокаином — в одну строну, а Иисус Христос и Ксения Блаженная — в другую. Внутри автомобиля наедине с лимонкой остался один только Внук Божий — Федечка, который смотрел на нее не по годам пристально и вдумчиво.
Тут читатель вскочит, и примется яростно протестовать, до слюней и судорог, что мать никогда не бросит своего ребенка, что это инстинкт, и незыблемо. Так-то так, но, во-первых, Ксения Блаженная — трансгендер Лёха, а ребенок родился из его яйца. А во-вторых, они совсем не люди, а боги, а в-третьих, моя повесть: чего хочу, того и пишу.
Ксения Блаженная, внезапно вспомнив, что там остался ее ребенок, заломила руки и страшно заголосила. И тут вдруг один из прохожих, человек, видимо, благородного нрава и изысканных манер, чернявый, высокий, стройный, широкоплечий и с усами, чертовски похожий на моряка, бросился в машину и выскочил, спустя миг перед взрывом, держа на руках Внука Божьего.
Все громыхнуло и разорвалось внутри в разные стороны, вся обшивка дорого лимузина выворотила наружу и заполыхала. Боги присели на карачки в разные стороны, чтобы их не задело осколками. И только один человек с усами и с военно-морской выправкой, стоял в полный рост. Когда отгремел чудовищный взрыв, все принялись благодарить и чествовать спасителя, особенно — мать, которая уже места себе не находила от горя, представляя, как ей придется теперь рожать второго внука божьего из второго яйца, испытывая страдания и мучения от шевелящегося в яйце плода.
Ксения Блаженная схватила малыша, и принялась осыпать его плюгавенькое в соплях лицо, поцелуями. Иисус Христос и Господь Бог, будучи существами в высшей степени благородными, пригласили незнакомца в гости в свой загородный особняк в Атертоне. Он поклонился и представился:
— Александр Колыванов, человек-колбаса.
— Ах! — выдохнула Ксения Блаженная.
— Так это вы?! — вскликнул Иисус Христос, шаркнув нелепо ножкой. — Много о вас наслышан, и давно хотел познакомиться, — он глядел в Александра с некоторым пренебрежением, покусывая ноготь и будто предчувствуя начало чего-то страшного. Ксения Блаженная пожирала Колыванова глазами. Странное, неведомое доселе чувство проснулось в душе великой русской святой. Иисус Христос, муж ее, словно уходил куда-то на второй план. Ей казалось, что она влюбилась в этого моряка.
«Но у меня же Внук Божий!» — подумала она с ужасом. «Ах, как жаль! Но почему, почему он не сын Колыванова?» Ей так хотелось, чтобы ее мужем был этот крепкий высокий и статный мужчина, а не ее суженный – хрупкий еврейский юноша с сильным косоглазием и горбатый, к тому же. Ксения Блаженная отрешенно вздохнула. Она разрывалась между долгом и чувством, между тщеславием статуса и сексуальным влечением, она хотела быть и женой бога и просто женщиной, обуреваемой страстями. Так, юный студент, влюбленный в аватарку, приходит в изумление при встрече с настоящей хозяйкой аккаунта, и потом, в постели, закрыв глаза, представляет ее, выдуманную, а не настоящую. Она вздохнула и укусила себя за колено.
Наступила глубокая ночь. Ухнула на болотах выпь. Ксения встала посреди комнаты, зажгла свечу, трижды перекрестилась, поправила упавшую бретельку сорочки, оголившую ее белое плечо, и тихо на цыпочках вышла из комнаты, в которой страшно храпел Иисус. Там, на втором этаже, медленно и величественно мастурбируя под одеялом, дожидался её Александр Колыванов.
Конец пятой серии.
Игорь Поночевный
