Сначала о том, что уже сбылось из того, что могло быть легко предсказано. Навальный не прошел регистрацию. Собчак прошла. Выдвижение главного кандидата единогласно, с восторгом и дружным распрямлением колен поддержано несколькими партиями и инициативной группой людей, состоящих из 668 депутатов, олимпийских чемпионов, народных артистов и прочих узнаваемых лиц, которые, собравшись в одном месте, как мне показалось, своей узнаваемости были не очень рады. Теперь, если я правильно понял, предстоит сбор подписей трехсот тысяч избирателей, дело хлопотное, требующее участия многих сборщиков и каких-то материальных затрат. Эту процедуру я предложил бы удешевить и упростить таким образом. Завести красивую тетрадь, и ничего в ней не заполняя, написать на обложке «300000», перевязать ее красивым бантиком и сдать в Центризбирком. Я не сомневаюсь, что члены комиссии, понимая условность своей роли, обрадуются освобождению от невыносимо скучной и лишенной смысла обязанности проверять 300000 подписей на подлинность, и удостоверят их, не развязывая ленточки.
Сами выборы, которые тоже по нашей национальной традиции имеют условный характер, в этот раз, похоже, будут несколько отличаться от прошлых. Грудинин, Собчак (а еще, возможно, есть шанс и у Навального) решили всерьез бороться за голоса избирателей, и тем самым нарушить условность, чего допустить, конечно, нельзя, как нельзя, например, в театре сильно отклоняться от текста написанного драматургом. Поэтому членам избирательных комиссий всех уровней придется сделать так, чтобы порядок привычных нарушений не нарушался непривычными. Они постараются, и чем больше будет принято обещанных мер по обеспечению прозрачности выборов, тем более будет принято действий по их замутнению. Это называется усложнением фокуса. В конце концов намеченный результат будет достигнут, но может оказаться при этом не столь триумфальным, как предполагалось.
Я не предсказываю, но допускаю, что Грудинин наберет гораздо больше голосов, чем ожидается, отобрав их в основном у Собчак. Пока его не было, можно было представить себе, что Собчак наберет 20 процентов. Теперь я не удивлюсь, если он наберет 30, даже при том, что его реальный результат будет занижен. В нашей стране с ее особой историей многие люди опасаются возвращения коммунистов, но в данном случае могут предпочесть сменяемого коммуниста (Грудинин обещает сменяемость) бессменному чекисту. Однако эти предпочтения на общий ход событий не повлияют и победа главного кандидата ни для кого не станет приятным или неприятным сюрпризом.
Сразу же после выборов недовольная часть наших сограждан выразит свой протест выходом на улицы больших городов с непотребными лозунгами и скандированием фамилии победителя с приложением к ней неприятных ему прилагательных.
После этого начнется шестилетний период стабильной турбуленции, деградации и стагнации.
Оставлю ернический тон и скажу следующее. Для радужных предсказаний и ожиданий поводов мало. Еще до выборов состоятся события которые грозят России еще большей изоляцией от внешнего мира и обострением внутренних проблем. Трибунал по малайзийскому боингу и публикация расширенного списка американских санкций.
Результаты выборов, при всей их ожидаемости, окажутся сильно разочаровывающим фактором, который повлияет на то, что у Аэрофлота сильно вырастет продажа международных билетов в один конец. У некоторых людей сильно ослабеет вера в эффективность существующих форм общественного протеста и заменится желанием у одних уйти в личную жизнь, а у других в подполье. У последних возникнет желание перейти от мирных форм борьбы к более острым, не хочется уточнять к каким именно.
Откровенно говоря, я уверен, что страна нуждается в срочных либеральных реформах, но сомневаюсь, что существующий режим способен на них. А еще больше сомневаюсь, что без них он сможет еще шесть лет продержаться. Попытка сохраниться в неизменном виде будет неизбежно сопровождаться репрессиями, попытками ослабления внешних влияний, поисками внутренних врагов и усилением пропаганды, но все это кончится крахом. Ко времени прихода к власти нового руководства у страны накопится уже столько проблем, что реформы станут совсем неизбежными и будут предприняты. Я предполагаю, что Россия в конце концов соблазнится европейской моделью устройства общества, как наиболее разумной. Серьезные реформы неизбежно сопровождаются приходом во власть новых, по-новому мыслящих и энергичных людей. При этом обязательно ослабляется государственный механизм и возникают центробежные силы, которые будет трудно сдержать. И вполне возможно, что Россию ждет участь Советского Союза — она развалится и хорошо, если бескровно. На что хочется надеяться, но трудно рассчитывать.
Владимир Войнович
