1-е апреля – любимейший день россиян. Можно, наконец, открыть личико и кривляться без стеснений. Любимая шутка последних лет: «Путин умер!» - отпетросянил и возвысился. Все хохочут, всем весело. В Кремле, должно быть, шутят схожим образом. Встречает Вовочка Пескова и по-дубовицки хохмит: «Народ скопытился, в натуре!» - и звонко ржут в два голоса, аки Лавров с Захаровой на конюшне.
Это все, конечно, розовые фантазии, потому что реальность куда страшнее. Народ горит и задыхается, а те, кого миновала чаша сия – пишут челобитные «отцу родному». Волоколамск тоже пишет: «Умоляем! Помоги!» А «сцарь» смотрит на них с колокольни Ивана Великого и, поплевывая, изумляется: «Респираторы выдал, противогазы пожертвовал. Чего ж вам, холопы, еще? Чем недовольны? Зачем организовали автопробег на Москву? Смуту учинить задумали?..»
В Кемерово Тулеев отползал своё. Написал маляву об отставке и укатил на коляске на заслуженный отдых. А, поскольку губер-место пусто не бывает – его тотчас занял Сергей Цивилев – чинуша, обвинивший Вострикова в «пиаре», но вовремя опомнившийся и преклонивший колено перед толпой. «Никто из виновников трагедии в «Зимней вишне» не будет спрятан!» - по-хозяйски пообещал он, и расчехлил меч высшей Справедливости. Надо отметить, что этого Цивилева давно прочили в губернаторы, еще в начале марта. И все никак не складывалось. А тут вдруг – раз! – и жертвенный пожар, в котором, помимо детей едва не сгорела репутация Самого Владимира Владимировича. И чиновники всех мастей тотчас бросились её зализывать: выражать Путину соболезнования и призывать сплотиться вокруг него, родимого. Договорились до того, что главным пострадавшим в ужасной катастрофе стал лично Вовочка.
И, если общими усилиями лизоблюдов «репутация царя» внутри России была восстановлена, то на международной арене дело – швах. Репутации нету. Точнее, есть, но – ужасная, с мордой Чикатилы. Его гонят отовсюду, а он лезет со своею страшною рожей, уже растиражированной на каждом углу с надписью «Разыскивается» - и домогается: «А ты докажи!..»
У человека, подхватившего вшей, которого по данной причине отказались стричь в парикмахерской, есть, собственно, два пути. Первый: спокойно признать, что – да, действительно, по неосторожности подхватил паразитов, пойти, избавиться от них, и вернуться, чтобы привести в порядок прическу. И второй: заявить цирюльнику, что «сам он – блохастая и прыщавая сволочь», после чего – расколотить зеркало, устроить дебош в салоне и, воинственно почесываясь, выйти прочь с гордо поднятой вшивой головой. Россия выбрала второй – дурацкий путь. Её истерики даже не смешны – они ущербны. И если раньше эту «загадочную душу» как-то пытались понять, то теперь раскусили окончательно: «хамство вшивого паразита загадкой не является, это – просто хамство». Вот и носится кремлевский педикулёзник по государственным каналам, и рычит, угрожая миру ядерной прыгучей блохой: «Всех вас, гадов, изведу!»
Превращение России в хорошо законопаченную крепость – единственный выход для кремлевской «братвы». Но даже здесь их могут подстерегать «мины», заложенные давным-давно посредством неуёмного казнокрадства. Обескровленные регионы будут полыхать и взрываться по причине недофинансирования, банкротства или в связи с неизбежными техногенными катастрофами. Посему вся очередная путинская «шестилетка» грозит превратиться в одну сплошную череду аварий и локальных протестов. Полиция, ОМОН и Росгвардия вспотеют на площади всей страны. И чем агрессивнее будет внедряться пропагандистская мантра «Зато царь хороший» - тем больше риск, что однажды она перестанет работать. Сломается. И на этом самом месте «русская шарманка» перескочит в начало композиции: «Этот царь плохой, дайте нам хорошего». К примеру, Навального. Или кого-нибудь еще.
И дольше века длится День Дурака в России. То «весь мир насилья» разрушали, погружая страну в большевистскую мясорубку, выкашивая элиту, взрывая храмы и молясь на потрет «Отца народов»; то вдруг – презрели коммунизм и, бросившись в капиталистический омут, подались в бандиты, проститутки и олигархи; теперь вот – уцепились за «чекистский крюк» и, восславив неприметного носильщика чемоданов Собчака, слепили из бабла и крови нового идола, и начали лить слезы по «геополитической катастрофе ХХ века». И погрузились в прошлое, чтобы в будущее не смотреть.
Но без настоящего-то все равно – никак. Оно – сегодня, каждой секундой шарашит по башке. Вот тебе Волоколамск, дурачина – а теперь дыши глубже, пока тебя увещевает Собчак. Как, уже не увещевает? А просто «спецоперация по выборам Путина» закончилась, девушка отработала лобковой костью и уехала отдыхать. А чтобы ты, дурак, не отморозился – вот тебе пожар. Может, через этот ад поймешь, что власть – никудышняя? Суровое Настоящее ведет с тобой жесткий разговор, минуя сложный ассоциативный ряд, и предъявляя без обиняков самое страшное, что только можно предъявить: сгоревших заживо детей. И все равно – не действует. И всякий раз задаешься вопросом: «Что же такое поистине ужасное должно произойти в России, чтобы русский «Дурак» поумнел и опомнился?»
Не опомнится. Он – вечный. И даже могила, вырытая им самим, не исправляет его, а просто поглощает. А на его место встает новый, и все так же – то молится на идолища, то низвергает их. И бредет по кругу невзгод – погружаясь то – в воду, то – в пламя. И утешает себя мыслью о непобедимости: «Да, этот народ не победить!..» Разумеется, так. Потому что – кому он нужен-то, если не нужен даже себе?
