Cлоган «польское чудо», угнездившийся в восторгах по поводу успехов самой крупной страны ЕС среди новичков второго потока, подразумевает, прежде всего, темп роста ВВП. Причем, не столько его размеров: максимальная его фишка – 7% в 2007 году - это вовсе не рекорд. У прибалтов были всплески и повыше (у Литвы,например, в том году темп был 11%). Сенсация в том, что Польша продемонстрировала абсолютный европейский рекорд непрерывной продолжительности роста лагом в 26 лет! Причем стала единственной страной ЕС, которая росла и в кризисные 2008-2009–е. А ее средний темп в последние десять лет (3,3) в четыре раза превосходил темп ЕС(0,8).
При этом у поляков были взлеты и спады, но даже в самые унылые годы темп с начала 90-х ни разу не опускался ниже полутора процентов. Благодаря этому ВВП на душу за четверть века реально вырос более, чем в 2,5 раза. К этому можно добавить, что стоимость польского экпорта уже несколько лет превалирует над импортом. И несколько лет страна жила с бюджетным профицитом. А по индексу экономических свобод в прошлом году Польша была выше среднеевропейского.
И это имеется ввиду, когда звенит слово «чудо». Только здравый смысл подсказывает, что чудес вообще-то не бывает. А на самом деле имеет место результат, в основе которого вполне объяснимые, понятные причины. Разумные решения и хорошая мотивация. Попробуем в этом разобраться.
Камень с шеи
Чтобы правильно взвесить и оценить польский успех, следует, прежде всего, обратиться к истокам. И там мы увидим, что на шее польской эконоимики в начале 1991 висел камень в виде внешнего долга ни много ни мало - в 33млрд долларов. А если к нему еще добавить 11 млрд, которые задолжали частные хозяева, то по совокупности вес этой гири составлял около 90% ВВП.
Можно ли было развиваться при такой исходной – вопрос, полагаю, риторический. Именно так рассудил Джефри Сакс, который был истинным дирижером польской «перестройки», рядом с которым – при всем уважении – Лешек Бальцерович был лишь исполнителем. Саксу ситуация в Польше напомнила послевоенную Германию, и он предложил Европе сделать то же самое, что она постановила в 40-е - списать долг, который оказался совершенно в той ситуации неподъемным. Но при этом загубил бы страну.
И он послал к Гельмуту Колю Бальцеровича, а сам напряг свои связи в США. В итоге грамотная агитация и логика победили. Тем более, что Запад нуждался в успехе нового «плана Маршалла». И на собрании Парижского клуба кредиторов было принято решение о списании 17 млрд долларов внешнего долга. По остальной части он был реструктурирован, что снизило платежи на 80%! В результате его планка упала до 40% от ВВП, что уже вполне в норме и не мешало реформам. Это так понравилось полякам, что от просьб они перешли к требованиям . И сегодня пристают к Германии, предъявляя к ней счета за ущерб, причиненный в годы Второй мировой.
Прямо в яблочко
В какую бы европейскую страну вы сегодня не приехали, всюду на прилавках магазинов обнаружите польские яблочки. Их охотно покупают из-за гармоничного баланса качества и цен. К слову сказать, по их экспорту Польша стала мировым лидером. А яблоко стало своего рода символом, демонстрирующим успех и процветание национального аграрного сектора.
А это важно, поскольку именно мрак перспективы развала сельскохозяйственного сектора, не способного конкурировать с Западом технологически, был главной страшилкой для польких крестьян по поводу вступления в ЕС. Однако, действительность опрокинула пророчества - польский экспорт с того события вырос в 7 раз. И страна стала крупнейшим поставщиком сельхозпродукции в мире. При этом средний доход фермера вырос в два с половиной раза. В результате изменился сам статус сельского труженика: он стал престижным и миграция в город заметно уменьшилась.
Только чуда никакого не произошло. И наивно полагать, будто польские фермеры, вопреки всем законам экономики, на одном энтузиазме побили своих французских, немецких и голландских коллег. На саом деле, успех выживания и процветания аграрного сектора страны обеспечили в первую очередь политики и дипломаты, которые сумели выторговать у Брюсселя столь щедрые дотации, которые даже у старожилов ЕС вызывают зависть. Их общий размер уже в первый год членства в ЕС составил 1,5 млрд. евро, после чего вырос в разы. Например, в 2017 был 3,2 млрд.
Не стану пересказывать, в каких формах она распределяется, поскольку это идентично общей практике, в том числе и литовской. Приведу лишь несколько цифр: в 2016 гду на 1 га пахотной земли выплаты из еврофондов составляли 107 евро, на 1 га площади под помидоры – 700 евро, на каждую корову – под 75 евро. Важно и то, что собственные власти со своей стороны тоже стараются. В частности, создаются крупные кредитные портфели на приятных условиях. А когда пару лет назад заартачилась Россия, объявив эмбарго на польский импорт, за два года открыли более 30 новых рынков сбыта в Латинской Америке и Азии.
Такие преференции похожи на чудо. Только ведь они не упали как манна небесная. Им польские фермеры обязаны своим политикам и дипломатам, потратившим немало энергии, чтобы старожилов в Брюсселе «уважать себя заставить». Неверно представлять себе, будто бюджет ЕС делится по-братски – всем поровну. На самом деле, в пересчете на душу потребление из него весьма дифференцировано. И здесь вполне очевидна сентенция "под лежачий камень вода не течет".
Хорошо быть большим
Польша вообще в отношениях с ЕС отличается гоноровым тоном. И эта стилистика была характерна для нее изначально. В отличие от большинства других новичков, в том числе и прибалтов, она демонстрировала роль невесты, знающей себе цену. И долго торговалась по поводу приданого. Ну, а когда уже обосновалась там, то и вовсе перестала церемониться, прекрасно осознавая, что такое 50 голосов в Европарламенте.
Одним из самых ярких демонстраций в отстаивании ее национальных интересов стал отказ от евро. Польская элита решила, что верность злотому сохранит в ее руках важнейший рычаг финансового регулирования, что, действительно, очень помогло сыграть ей на рынке во время кризиса, когда девальвировав его, она получила экспортные преимущества.
Такое поведение, безусловно, в немалой мере сопряжено со слоновьими габаритами страны, неплохо поднявшейся еще в 90-е. Для ЕС прием самого крупного претендента был вопросом большого геополитического значения, что прекрасно осознавали и в Варшаве, определяя меру «гоноровости».
Но приведенных ранее доводов вовсе не достаточно, чтобы объяснитьп ольский успех. Сами по себе они ничего бы не дали, если бы не реформы Сакса-Бальцеровича, выполненные в стилистике, где скорости органично сочетаются с основательностью. Польские власти умеют действовать решительно и стремительно, когда это больно для население. И, тщательно все взвешивая и продумывая, когда спешитьнеобязательно.
В частности, в Польше, как известно, быстро – в режиме «шокотерапии » - прошла приватизация. Причем в отличие от большинства посткоммунистических стран – не за ваучеры, а за наличные деньги. Зато они более десяти лет занимались пенсионной реформой, которую провели в 4 этапа, консультируясь и с профсоюзами, и с костелом, и со всеми политическими партиями. Ее много раз корректировали, смягчали, но при таком коллективном творчестве без особых возражений прошло даже повышение пенсионного возраста и отмена всяческиз льгот. В итоге государство сняло со своих плеч примерно четверть обязательств на ближайшие лет десять, пенсионные фонды стали активными игроками на финансовых рынках, а бизнес получил дополнительный источник кредитов.
Параллельно с этим поляки сами себе запретили влезать в долги, приняв в новой Коснтитуции 1997 тода пункт, запрещающий накапливать их свыше 60% от ВВП. По совокупности с пенсионными фондами, это способствовало привычке избегать бюджетных дефицитов и внешних заимствований на их затыкание.
Большой личной заслугой Бальцеровича стало обретение полной независимости от государства Национальным банком. Все вопросы в нем решают профессора, назначаемые в Совет по денежной политике президентом и парламентом. И это позволяет держать под жестким контролем работу печатного денежного станка и обеспечивать низкую инфляцию. А принятие решения на ограничения кредитов по ипотеке, принятое в 2006 позволило безболезненно преодолеть мировой кризис.
Если к этому добавить низкие налоги со льготами для инвесторов и быстрое развитие инфраструктуры, прежде всего, фантастическое по своим масштабам дорожное строительство, то не удивительно, что Польша стала страной, где доля мелкого и среднего бизнеса превышает 50%. И не только поляки едут на заработки в соседнюю Германию, но и немцы все больше переводят своих производств в Польшу.
Все это позволяет резюмировать: чудо, конечно, имеет место быть. Только это чудо – вполне разумное и рукотворное.
Что дальше
Сегодня «польское чудо» кто только не склоняет. В зависимости от мировозрения, одни поют ему осанну, другие ехидно и мрачно усмехаются, ищут подвохи и издержки.
При подготовке материала, к примеру, мне попался текст, в котором автор приводит данные какого-то опроса (без указания источника), утверждающего, что больше половины поляков недовольны реформами и только 19% их приветствуют.
Кстати, вполне это допускаю. Ведь недовольство всегда имеет двойной смысл. И кроме некоего «объективного содержания» несет в себе ментальные черты психологии, дающие в одних случаях сплошной позитив, в другом – вечное недовольство, которое только растет по мере прогресса благосостояния.
Ну, а если подытожить прогнозы на ближайшее время, то большинство экспертов обещает замедление темпов. Если рост за прошлый год оценивается около 4%, то на ближайшие годы – только около 3-х. Что на общем фоне ЕС выглядит, что говорится, дай Бог каждому.
Примечательно, что в качестве главных причин утери одного процента называются в основном причины, связанные с нехваткой рабочих рук. Из-за оттока людей, из-за низкой рождаемости и т.п.
Кстати, 3 млн.трудовых эмигрантов - цифра хоть сама по себе и внушительная, но на фоне 38 миллионного населения точно далека от той, чтобы рисовать драму о «разбегающейся Польше».
