После трех актов московских протестов – 27 июля, 3 августа и 10 августа - возник очередной антракт, за время которого обе стороны противостояния собирают силы к следующим актам, которые неизбежно пройдут 17 и 25 августа, и далее по выходным вплоть до 8 сентября - когда, вероятно, конфликт части горожан с властью достигнет своей кульминации, после чего протест перейдет в новую стадию.
Ответ на вопрос, какую именно стадию, зависит от того, что сейчас происходит внутри власти, внутри протеста и в головах тех, кто пока стоит в стороне и не принимает участия в данном конфликте.
Что происходит во власти
Есть очевидные вещи: ситуация в Москве контролируется не московскими властями и не теми структурами, которым по Конституции РФ это положено делать. Мэра Москвы Собянина, который прочитал по слогам чушь с бегущей строки про то, что Россия не Зимбабве, властью уже никто не считает.
Президент Путин за все три недели московского протеста не сказал по его поводу ни слова. Он занят: ныряет в батискафе на дно Финского залива и катается на мотоцикле с «Ночными волками» байкера Хирурга. Режим стал анонимным, а Путин коллективным.
Надолго ли? Это важный вопрос, поскольку от него зависят и те шаги, которые предпримет власть, и ситуация внутри властных группировок.
Российская власть со времен Ельцина опиралась на две силы – на клан жуликов и на клан убийц. У жуликов был псевдоним «системные либералы», а убийц называли ласково – «силовики». Во времена Ельцина клан жуликов возглавлял Анатолий Чубайс, а клан убийц Александр Коржаков. В 1996 году, когда стало ясно, что Борис Николаевич принципиально не избираем с помощью обычных процедур, кланы предложили два альтернативных способа «продолжения банкета». Коржаков настаивал на том, чтобы перестать заниматься глупостями, отменить выборы и ввести нормальную диктатуру. Чубайс утверждал, что бабло побеждает добро и зло, а россиян надо просто затанцевать, уболтать, оглушить песнями и кричалками, запугать страшилками. Для чего надо всего лишь дать много денег людям, которые все вышеизложенное умеют делать. Тогда Ельцин выбрал клан жуликов, а клан убийц потерпел временное поражение.
Но с приходом Путина клан убийц регулярно выигрывал все локальные сражения, клан жуликов терял своих, но окончательной победы клана убийц Путин допустить не мог, поскольку кто-то должен был делать деньги, а убийцы могут их только отнимать.
Летом 2019 года в стране сложилась ситуация, в чем-то напоминающая ситуацию начала 1996 года. Принадлежность к правящей партии «Единой России» превратилась в колокольчик прокаженного, и представители власти стали скрывать свою партийную принадлежность. Рейтинг доверия Путину превратился в государственную тайну, но его реальное значение, скорее всего, сопоставимо с рейтингом Ельцина начала 1996 года. У Бориса Николаевича тогда было 6%, у Владимира Владимировича – в пределах 10%.
Антикризисного менеджера из клана жуликов уровня Анатолия Чубайса в путинском окружении нет, сам Анатолий Борисович уже в ближний круг Путина не входит, поэтому власть в стране перешла к людям в форме.
Демонстративный садизм, с которым росгвардейцы подавляли протест все эти три недели, был явно не только и не столько эксцессом исполнителей, сколько намеренным действием, прямо нацеленным на то, чтобы либо запугать до смерти, либо спровоцировать на ответное насилие. Снятые на десятки камер сцены, когда один садист акцентированно бьет в живот девушку, которую в это время держат за руки, чтобы она не могла сопротивляться, или когда несколько садистов хладнокровно ломают ноги парню только за то, что он совершал пробежку, не могут оставить людей равнодушными. Кто-то непременно сорвется и ответит. На это и расчет. Можно будет ввести чрезвычайное положение, арестовать и посадить все, что хоть как-то напоминает оппозицию, закрыть все оставшиеся независимые СМИ и окончательно отменить остатки всякой видимости законности. То есть хунта - уже не как метафора, а как реальность.
Долго такое счастье продолжаться не сможет, поскольку все эти бортниковы, бастрыкины, золотовы и сечины в принципе не в состоянии хоть как-то поддерживать жизнеобеспечение страны. Они просто не знают, как это делается, а бухгалтеров из клана жуликов, типа Кудрина и Грефа, взявшие власть силовики сожрут вместе с оппозиционерами, а может и раньше. Вскоре после того, как рублевые миллиардеры из числа полковников ФСБ превратятся в миллиардеров долларовых, а лейтенанты и капитаны ФСБ станут рублевыми миллиардерами, страна развалится и Российская империя, наконец, перестанет существовать.
Вся эта антиутопия материализуется, если оппозиция не сможет перевести протест с московского на общероссийский уровень, а часть протестующих поддастся на провокации и перейдут к силовому противостоянию. Поэтому важно, что сейчас происходит в оппозиции.
Что происходит в оппозиции
Расписание московских протестов составлено до 8 сентября включительно, и в него сложно внести изменения с точки зрения дат. Поэтому главная задача – смена повестки протеста, перевод ее с узкой, направленной на допуск незарегистрированных кандидатов в никому уже не нужную Мосгордуму - в сторону политических лозунгов, имеющих целью демонтаж путинского режима и прекращения двух агрессивных войн.
Избиения мирных граждан будут продолжаться до тех пор, пока хунта сможет присылать на избиение москвичей росгвардейцев из других регионов. Они с удовольствием лупят дубинками столичных хипстеров, поскольку к этим хипстерам выросшие в провинциальном захолустье парни, надевшие доспехи Росгвардии, испытывают настоящую классовую ненависть. А если протест станет всероссийским, то подавлять его все чаще будут земляки в форме. Что неизбежно вызовет так называемый «армянский эффект», когда из толпы протестующих родственники и знакомые омоновцев называют их по именам, начинают стыдить и взывать к их совести.
Чтобы протест стал общероссийским, необходимо, чтобы он затрагивал какие-то важные струны в душах россиян, был направлен на устранения главного противоречия страны, каким оно видится большинству граждан России. Таким противоречием сегодня является раскол страны на Москву и остальную Россию. Поскольку специфика Российской империи в том, что ее метрополией является столичный город, а вся остальная страна давно уже стала колонией. Именно так воспринимают ситуацию граждане России. И поэтому лозунг «Хватит кормить Москву!», выдвинутый, в том числе, столичными лидерами протеста, вполне может быть подхвачен остальной Россией.
Пока, несмотря на то, что московские протесты поддержали в Санкт-Петербурге, Екатеринбурге и еще нескольких городах, в провинции к столичной оппозиции настроены, в основном, крайне скептически. Многие люди, не поддерживающие путинский режим, в равной мере не поддерживают и московские протесты, считая их бессмысленными и безнадежными.
Примерно такие же настроения распространены в среде русскоязычной эмиграции. Многие связывают перспективы демонтажа путинского режима не с протестами внутри России, в успех которых не верят, а исключительно с внешним воздействием, в том числе с санкциями. Тем, кто знаком с устройством путинской власти, очевидна ошибочность этих надежд. Путин и его ближайшее окружение прекрасно понимают, что слова «власть» и «жизнь» для них – синонимы. Поэтому никакие санкции не заставят их расстаться с властью.
Надежды на военное поражение России, обладающей вторым по мощности ядерным потенциалом на планете – еще одна утопия. Так что внутрироссийский протест остается главным ресурсом избавления планеты от путинского режима, который превратился в наиболее серьезную угрозу человечеству за всю его историю.
