Завидев меня на тропинке между церковью и рекой, женщина достает планшет и утыкается в него, чтобы занято кивнуть мне, как сблизимся.
У нее ни кола, ни двора, живет в случайной хатке, спит с тремя детьми на земляном полу, кормится на пособие и тем, что принесет на закуску иной из гостей, а в руках у нее вот то самое, что только что мелькнуло перед моими глазами разноцветными пятнышками.
Ей тридцать лет, дети от разных отцов, младшему пара месяцев, но к делу относится не это, а та игрушка, что у нее в руках. Стоит она не меньше, чем вполне пригодный для жизни дом, куплена частью в кредит, частью - на заём без отдачи в том мужском мире, в котором проходит ее жизнь класса с восьмого.
Удовлетворявшийся хлебом и водой Эпикур с его близоруким учением был бы поражен размахом, по его мнению, ненужного потребления даже бедными людьми, ими – чуть ли не в первую очередь.
Если бы все, что тратится черт знает на что, шло на самое простое и потому необходимое, то… что? Жизнь остановилась бы – вот что.
Что дает всеобщая одержимость теми же гаджетами? В более-менее проглядывающем конечном счете она дает средства для создания Искусственного Разума, в миллиарды раз превосходящего даже тот, которым наделена встретившаяся мне односельчанка, не говоря о моем.
Как ни верти, получается, что люди существуют для будущего. Всё подчинено завтрашнему дню, и в первую очередь – худшее, что есть в человеке. Да-да, зависть, алчность, тщеславие, бесстыдство – все это дано ему для достижения если и не бессмертия, то практически бесконечного существования двуногих не только как вида, но и каждой особи в отдельности.
Я есть самый ненужный человек в селе, потому что у меня самый дешевый мобильник. С этой мыслью смиренно уступаю тропинку созданию, от которого безусловно больше толку, чем от меня.
