Я редко бываю в городе ночью. Таксист молчит, играет музыка, за окном огни.
Ночные города очень похожи друг на друга.
Вот тут надо повернуть налево, с Шахтостроителей на Мира. Почему ты не поворачиваешь?
Стоп, это Киев, я еду с Дарницы на Оболонь.
Почему так похоже?
Ночь стирает краски, акценты, отличительные черты. И тебя уже везут не на Оболонь, «домой», а сворачивают на Мира, туда, где домой – настоящий. Более всамделишный, чем всё, что было за прошедшие 6 лет, и более недостижимый, чем Атлантида.
Река. Черная, огромная. Ты едешь с Телевизионной на Клочко 6? «Домой»? Или всё же с Дарницы на Оболонь? Тоже домой…
Везде чужая. Кругом своя.
Черновцы, Оренбуржская 3-А. Напротив церковь, которая трезвонит по утрам и если налево метров 300 – парк с белками. А рядом – автостанция, куда я приезжала из хостела «Дачи», самая первая моя обитель с обогревателем, мивиной в кружке и дальнобойщиком из Николаева, который говорил, что я похожа своим похуизмом на француженку и точно также ебанута. А я просто только что выехала с Донецка...
Я почти приросла к Черновцам, быстро, как-то совсем уж органично, несмотря на мой кривой русский и ещё более кривой украинский.
Но сейчас это Киев.
Киев? Почему же так хочется свернуть с Шахтостроителей на Мира. Налево через Ягуар, до светофора и направо. Почему ночной Киев так похож на Донецк? Почему в окно такси я смотрю словно 6 лет назад, когда ехала с Заперевальной ДОМОЙ?
Везде чужая. Везде теперь своя.
И никуда вы не денетесь от меня, такой странной, резкой, грубой, излишне натуралистичной.
Я знаю, что Киев мне чужой. Я знаю.
Я не хочу изнасиловать его своей вынужденной любовью, я не хотела его никогда. Мне пришлось.
Я не различаю Клочко-6 Днепра и Оболонь Киева, улицу Оренбуржскую Черновцов и Янтарную Днепра.
Ночью в такси я всё равно хочу повернуть налево. С шахтостроителей на Мира. Через Машку и на светофоре направо.
Везде чужая. Кругом своя.
Странная, ебанутая, излишне какая-то там.
Я знаю, что излишне. Я знаю, что чужая. Но вы от меня уже не отделаетесь.
Я люблю Оренбуржскую Черновцов, Янтарную Днепра, и Оболонь Киева. Мне пришлось, но я смогла.
Ночью города очень похожи.
И я, совершенно чужая вам, так уж получилось, но вы мне теперь уже нет. Смиритесь.
Украина гораздо больше Оболони Киева или Коновальця Львова. Украина – огромная пёстрая хрень, где я везде чужая и одновременно везде своя.
