Самая важная часть североамериканского континента на данный момент – это крошечный кусочек земли 13 миль длиной, 65 футов шириной, который появился лишь шесть месяцев назад.
С высоты птичьего полета Каминада-Хэдленд - сверкающая полоса бежевого и зеленого среди синих вод Мексиканского залива. Это еще и баррикада, защищающая один из самых важных нефтяных узлов в Северной Америке, оживленный морской порт, обслуживающий свыше 90 процентов глубоководных нефтегазовых проектов в Мексиканском заливе. В 2005 году, когда ураган «Катрина» разорил побережье Луизианы, эта полоса послужила важнейшим барьером между водами залива и машинными сооружениями в порту, расположенном всего в полумиле от нее, и в процессе она была практически смыта, став просто узкой линией суши, омываемой бурными волнами. Ее восстановление до следующего крупного урагана стало главным приоритетом.
«Поразительно. Все это было первой линией обороны, которая просто исчезла», - говорит конгрессмен США Гаррет Грейвз, который шесть лет прослужил главой береговой охраны и восстановления Луизианы после «Катрины».
Сегодня Каминада-Хэдленд - цветущий новый остров, окружаемый плотными, густыми болотами, и все благодаря проекту стоимостью 216 миллионов долларов, запущенному Грейвзом и штатом Луизиана. Но то, что кажется историей успеха из окна гидросамолета, для Грейвза и его соратников было дорогой и изнурительной борьбой, которая вызывает серьезные вопросы об умении Америки справляться с растущими проблемами, вызванными поднимающимися прибрежными водами и ураганами, ставшими еще более разрушительными в последнее время.
«Харви» бушует на побережье Мексиканского залива, снова подвергая опасности дома и важнейшие отрасли промышленности, а Грейвз и его коллеги опасаются, что системы Вашингтона по защите общин от погодных катастроф так и не были усовершенствованы с тех пор, как в 2005 году разразилось несколько стихийных бедствий, и во многих отношениях положение стало еще хуже. Луизиана не должна была взять на себя сам проект «Каминада-Хэдленд»: восстановлением острова первоначально занимались инженерные войска, организация, которой поручено строительство и обслуживание портов, гаваней, шлюзов, дамб нашей страны и проектов по воссозданию экосистем. Сегодня она является единственным важнейшим агентством в битве прибрежной Америки с бурными морями, она в центре каждого крупного проекта, касающегося водных ресурсов. Но Луизиана была встревожена задержками на федеральном уровне и боялась, что следующий большой ураган может просто уничтожить порт, и, в конце концов, взялась за дело сама. Сегодня, несмотря на то, что на проект «Каминада-Хэдленд» и соседние острова ушли годы и миллионы федеральных средств, инженерные войска не выделили и цента на строительство.
Грейвз вспоминает, что, обращаясь к инженерным войскам, он чувствовал себя «жертвой бытового насилия»: «Мне казалось, что мне лгут, обманывают, бьют снова и снова».
Забывчивый инженерный корпус - самый заметный симптом того, что многие чиновники стали считать отсталым подходом страны к политике в отношении стихийных бедствий. Судя по тому, что Конгресс выделяет деньги на конкретные усилия по восстановлению, которые федеральные агентства поощряют, национальная политика почти всецело обращена на последнее произошедшее бедствие, а не на следующее. Масштабы потенциального ущерба привели к тому, что агентства стали более склонными к риску, препятствуя, а не помогая попыткам местных общин защититься. Например, корпус требует, чтобы Луизиана восстановила все пять островов прежде, чем он вернет хоть часть денег, потраченных на один участок земли, и в настоящее время настаивает, что на один только обзор инновационной рекультивации водно-болотных угодий, проект, над которым штат работает уже больше десятилетия, потребуется еще пять лет. Между тем, новые стандарты, вдохновленные «Катриной», сделали сооружение дамб слишком дорогостоящим.
По мере усиления природных катаклизмов, риски, создаваемые такими ураганами, как «Катрина» и «Харви», лишь усугубляются. Еще не окончательный национальный проект оценки климата, подготовленный учеными 13 федеральных агентств, предсказывает, что уровень мирового океана поднимется на 0,5-1,2 фута к 2050 году и на 1-4 фута к концу века. Исследователи говорят, что в таких районах, как Северо-восток США и Мексиканский залив, относительное повышение уровня моря произойдет гораздо быстрее. Прибрежная Луизиана в настоящее время каждые 90 минут теряет водно-болотных угодий, площадь которых сопоставима с целым футбольным стадионом, что предвещает ряд кризисов, с которыми столкнутся жители прибрежных регионов страны.
Подготовка к надвигающимся бедствиям потребует ловкости, новаторства, готовности идти на риски и, как узнала на своем опыте Луизиана, уважения к природе - всех качеств, которых инженерные войска лишены. Агентство сформировалось на базе системы ассигнований, выполняя излюбленные проекты отдельных законодателей, а затем растягивало их как можно дольше, чтобы сохранить денежные потоки. Законодатели в первую очередь по-прежнему уделяют внимание своим местным проектам, не обращая внимания на бюрократические проволочки, которые они вносят в систему.
И хотя предотвращение ущерба считается более дешевым вариантом, чем чистка постфактум, бухгалтерия Конгресса создает стимулы для расходования денег именно в противоположном направлении: счета за ликвидацию последствий стихийных бедствий обычно считаются расходами на чрезвычайные ситуации и, следовательно, не учитываются в дефиците федерального бюджета, а активные инвестиции в планирование и защиту должны финансироваться за счет обычного бюджетного цикла, что делает их уязвимыми к сокращениям.
Это ситуация сильно злит Грейвза, финансового консерватора, который жил и дышал прибрежными проблемами с тех самых пор, как начал работать стажером на Капитолийском холме в 1995 году. В то время он помогал бывшему законодателю из Луизины Билли Таузину, а затем сенатору Дэвиду Виттеру; в течение шести лет пребывания на посту советника губернатора Бобби Джиндала он ощущал собственное бессилие, пытаясь планировать и построить десятки проектов вдоль побережья Луизианы, и вместо этого обнаруживая, что фактически единственный раз, когда деньги лились потоком, пришелся на период сразу после катастрофы, когда было слишком поздно и намного дороже.
Теперь Грейвз может что-то сделать. Получив место в Палате представителей в 2015 году, он добился своей цели: он - председатель подкомитета по транспорту и инфраструктуре, курирующего инженерные войска.
***
Сегодня метод Луизианы считается образцом для других штатов, сталкивающихся с надвигающимися прибрежными кризисами. И Луизиана поддерживает эту репутацию: 60-миллионный новый «водный кампус» в Батон-Руж, передовой исследовательский центр, Институт водных ресурсов Персидского залива… Но на поверхность выплыл неожиданный изъян: со временем росло и осознание того, что федеральное правительство, чье финансирование и ноу-хау были ключевыми факторами для всех проектов такого масштаба, было больше препятствием, чем союзником. И самой большой преградой были инженерные войска.
«До урагана Катрина в Луизиане мы были просто подчинены инженерному корпусу и уважительно относились к нему. Нам сказали – проверьте здесь, мы проверили, сказали что-то сделать, мы сделали, - сказал Грейвз. - Только после «Катрины», когда мы стали делать реорганизацию и развивать собственные внутренние возможности, начались и конфликты».
Грейвз обнаружил, что корпус установил правила и стандарты, направленные на минимизацию риска и защиту федеральных налогоплательщиков, но эти правила не всегда можно соблюсти. Ураган «Катрина» показал, что сильные штормы могут нанести гораздо больший ущерб, чем считалось ранее, поэтому корпус ввел новые мандаты на федеральные дамбы, что мгновенно умножило цену на проекты до такой степени, что они стали практически нереализуемыми. Один проект, массивная система дамб, предназначенная для защиты уязвимых береговых сообществ и крупного нефтегазового узла в Терребонне, был одобрен Конгрессом в размере 887 млн. долларов США в 2007 году, всего за несколько недель до появления новых стандартов. Когда к нему были применены стандарты после «Катрины», цена внезапно увеличилась почти в двенадцать раз, до 10,3 млрд. Местные чиновники, полтора десятилетия пытавшиеся протолкнуть проект, сразу поняли, что его завершения им увидеть не доведется.
