Из девяти положенных всякому коту жизней первые три у Моти не задались. И если остальные шесть будут такими же ― то лучше вовсе и не жить! Первую и самую короткую он прожил в грязной котельной. Там котенка вместе с его братьями и сестрами оставил какой-то человек. Если бы не сторож, подобравший у порога коробку с пищащими комочками ― погибать бы им от голода и холода. Но добрый человек выкормил малышей и со временем раздал друзьям и знакомым. Как сложилась судьба пятерых братьев-сестер, Мотя не знал. Его забрали одним из первых, и он очутился в большой светлой квартире.
Так у Моти началась вторая жизнь…
Новое жилище Моте сразу понравилось. Тепло, светло, и корм в миске. Но вскоре стало понятно, что рады появлению нового жильца не все. Хозяйка, высокая красивая женщина со светлыми волосами и строгим выражением лица, сразу воспротивилась. Она долго выговаривала мужу, который принес «вот это» в квартиру:
― Не нужно было его забирать! Ладно бы породистый, с паспортом! А то приблудного какого-то принес!
― Так по нему же видно, что породистый! ― вяло оправдывался хозяин.
― Породистого бы не выкинули!
А пока шел этот спор (на кухне и вполголоса), Мотя с удовольствием лакал теплое молоко из блюдца и даже чуть слышно мурлыкал от переполняющей его радости.
― Посмотри, какой красавчик! ― хозяин ласково потрепал пока еще безымянного котенка по ушастой голове. ― Сам черный, а манишка и носочки ― белые! А усы какие славные! Будет Машке игрушка!
Хозяйка недовольно фыркнула и вышла из кухни, закрыв за собой дверь…
Впервые в жизни Мотя спал в теплой прихожей на личном коврике, наспех сооруженном из какой-то старой хозяйской кофты. Жаль, конечно, что он больше никогда не встретит своих братьев и сестер. Они, как и приютившая кошачьих малышей котельная, и теплый бок мамы-кошки, остались в далеком прошлом. За теплое молоко и мягкую лежанку Мотя согласен был даже стать игрушкой для какой-то «Машки». Он свернулся калачиком, положил голову на лапы и уснул. Это была первая Мотина ночь во второй его жизни…
Что значит «быть игрушкой» Мотя узнал уже на следующее утро. Чья-то цепкая маленькая ручонка схватила его и сильно встряхнула.
― Мяу-мяу, ― сказала строгая хозяйка и улыбнулась. Но улыбка предназначалась не Моте, а маленькой растрепанной девочке лет трех-четырех.
― Мяу-мяу, ― повторила девочка за мамой, еще раз встряхнув перепуганного Мотю.
― Мя-у! ― закричал от боли котенок и царапнул коготками руку девочки. Хватка тут же ослабла, Мотя полетел на пол, а по прихожей разнесся громкий обиженный плач.
― Плохой мяу! ― затопала ножками та, которую звали Машей.
― Да, плохой мяу! ― тут же повторила хозяйка, пинком отшвырнув ничего не понимающего Мотю в угол.
― Зачем же ты, Машенька, сделала кисе больно?! ― в дверном проеме показался хозяин.
Все очарование вчерашнего вечера, робкие надежды на лучшее будущее беспощадно погибли в суматохе утра. Маша не переставала громко кричать и плакать, требуя больше внимания к своему горю. Хозяйка разрывалась между необходимостью привести дочь в чувства и отчитать мужа за «эгоистичное решение притащить в дом кота, который никому здесь не нужен». Пока члены семьи выясняли отношения, испуганный Мотя сидел в темном углу коридора и думал, что быть никому ненужным ― это очень грустно.
В последующие дни, месяцы и годы кот Мотя приноровился жить так, чтобы доставлять людям как можно меньше хлопот и не привлекать особого внимания. Хозяйке можно было просто не попадаться на глаза. Впрочем, даже если иногда Мотя и не успевал спрятаться ― большой беды не случалось. Она все равно воспринимала кота, как пустое место. Он был для нее не ценнее мусорного ведра.
Девочке живая зверушка быстро надоела. Она проводила время перед каким-то затейливым человеческим изобретением, в котором жили цветные движущиеся картинки. Мотя и сам любил за ними наблюдать, но так, чтобы Маша не видела. А еще у девочки было очень много разных игрушек ― интереснее царапающегося, кусающегося Моти. Уж эти-то пластмассовые и капроновые изделия не давали сдачи после того, как их ударят или сломают.
Лучше всего отношения у Моти сложились с хозяином. Кот очень любил те редкие вечера, когда Маша и ее мама уходили в свои комнаты спать, а хозяин располагался перед телевизором на диване. Человек похлопывал рукой подле себя, кот прыгал и ложился рядом. И так они могли пролеживать вместе далеко за полночь, глядя на движущиеся картинки. За эти спокойные, умиротворенные вечера Мотя обожал своего хозяина и дом, в который он его однажды принес…
***
Закончилась вторая Мотина жизнь неожиданно. Хозяин посадил кота на заднее сиденье машины. Тот понял, что происходит что-то странное. Ведь раньше Мотю в машине никогда не возили. Но рассуждать о причинах такого хозяйского поведения коту было недосуг ― впереди него муж и жена громко ругались. Особенно кипятился муж:
― Можно было найти ему нового хозяина! А уже потом покупать собаку!
― Ну, ничего! На улице найдется ему хозяин!
― Так поступать ― не по-человечески!
Мотя еще никогда не видел хозяина таким взбудораженным. Он крепко вцепился за руль автомобиля, неотрывно смотрел на дорогу. Но Мотя прямо-таки шкурой ощущал, как человек расстроен. А хозяйка тем же спокойным, но не терпящим возражения тоном выговаривала:
― Когда ты приволок в дом этого помойного кота, ты моего мнения не спрашивал. Он прожил у нас почти три года! Теперь пришла очередь исполнить мое желание! Потому я взяла и, не спросив тебя, купила нам собаку.
― Я знаю множество семей, в которых живут и кот, и собака! И ничего страшного! И мы могли бы оставить кота…
― Нет, не могли бы! В отличие от твоего кота, моя собака куплена в клубе! У нее ― родословная, документы! Я не хочу, чтобы породистое животное жило под одной крышей с безродным приблудой!
Чем закончился хозяйский спор ― Моте уже не суждено было узнать. Машина остановилась на обочине, из нее вышла хозяйка, вытащила Мотю и… выбросила его из второй жизни в третью.
***
― Да, брат, тяжело тебе пришлось! ― посочувствовал Моте большой облезлый серый кот, с которым он познакомился на третий день скитаний по шумному, страшному, холодному городу.
Они сидели на заднем дворе супермаркета, куда голодный, продрогший Мотя пришел на запах еды. Это было излюбленное место многих бездомных кошек и бродячих собак. Пару раз в день с черного хода выходила какая-нибудь сердобольная уборщица или кассирша и выносила на картонке немного объедков или подпорченных продуктов. И тогда, если проявить проворство, можно было выхватить кусочек чего-то если не вкусного, то съедобного.
― Тяжело… а придется еще хуже! ― продолжил новый Мотин товарищ. ― Ты же с самого детства жил в квартире, навыков выживания у тебя нет. Либо с голоду околеешь, либо собаки задерут…
Мотя и сам понимал, что выжить ему будет очень сложно. Осень приближалась к концу, вскоре придет зима с ее снегами и морозами. Уже сейчас ночи стояли холодные и дождливые. К супермаркету после того, как его укусила здоровенная, такая же выброшенная и оттого злая овчарка, Мотя больше не ходил. Какие-то небезразличные люди оставили для него картонную коробку у мусорного бака. И именно в ней когда-то домашний, а нынче облезлый, исхудавший кот обрел ночлег. Иногда ему приносили какую-то скудную еду. Мотя с жадностью набрасывался на нее и, проглотив в одно мгновение, смотрел на своих кормильцев взглядом, полным благодарности и мольбы. Возможно, именно этот жалкий, печальный кошачий взгляд и заметила однажды Вселенная и дала Моте шанс на четвертую жизнь…
Одним субботним утром, когда в воздухе кружили первые снежинки, мимо Мотиной помойки проходили двое мальчишек. Братья Сашка и Андрейка спешили куда-то по делам. Мотя как раз вылез из своего хлипкого картонного жилища, сильно размокшего после последнего дождя.
― Смотри какой кот! ― воскликнул один из мальчиков.
Грязный, худой, со свалявшейся шерстью и обломанными усами, Мотя был, скорее, подобием, нежели действительно котом.
― Бедняга! ― второй мальчик достал из пакета кусок булки и положил перед Мотей.
Пока кот жевал сладкую, мягкую булку, дети ушли. И Моте даже стало немного стыдно за то, что не успел поблагодарить этих добрых ребят. До сегодняшнего дня в жизни бездомного кота все мальчишки были злые. Они могли запустить в него палкой или пустой банкой. Могли загнать на дерево и потом смеяться ― каким жалким и перепуганным он выглядел… А эти мальчики ― добрые! Они не только не прогнали Мотю, но и дали ему поесть! Может, именно благодаря таким вот, как эти ребята, Мотя еще не утратил окончательно веры в людей? И, может, именно эта хлипкая, как сам Мотя, вера не дала ему озлобиться…
Мотя дожевывал булочку и не знал, что мальчики твердо решили уговорить маму забрать бездомного кота домой.
― Господи, да куда же нам шестой кот? ― нарочито строго всплеснула руками мама.
Но по ее голосу и выражению лица братья поняли, что мама возмутилась только для вида.
― Одним больше, одним меньше… Какая разница, скольких любить? ― по-житейски просто рассудила бабушка.
И на жизненном горизонте бездомного Моти зажглась звезда удачи.
Всю дорогу к новому дому, в четвертую жизнь, Мотя прижимался тощим телом к старшему мальчику и мурлыкал. Заботливые детские руки принесли кота в теплый, уютный дом, в котором уже обитали пятеро когда-то бездомных котов и кошек. Несколько дней люди и кошки привыкали к новому домочадцу. Мотя осваивался в своей четвертой жизни и понемногу привыкал к заботе, ласке и любви. Именно в этой большой семье он и получил свое ласковое имя ― Мотя. Человеческие руки гладили, расчесывали его, насыпали вкусный корм, наливали свежую воду. Кот чувствовал, что нужен людям, и был им благодарен. За то, что нужен им не как игрушка, а просто потому, что он есть! И долго еще Мотя не мог привыкнуть к тому, что у людей могут быть такие большие сердца…
