Перл Адлер, больше известная как «мадам Полли», родилась в белорусском городке Янов 16 апреля 1900 года и была старшей из девяти детей в семье. Ее отца Исидора знали и уважали все соседи: в то время как сами они никогда не покидали пределов местечка, он не раз бывал в США и планировал туда переехать. Первой в чужую страну должна была отправиться 12-летняя Перл, которая только-только получила начальное образование и мечтала поступить в гимназию в Пинске. «Получить стипендию было почти невозможно. Я обратилась за помощью к раввину, который был самым образованным человеком в Янове, и каждый день ходила к нему заниматься, – писала Адлер в мемуарах. – За год я вызубрила кучу дат, правил и исключений. До сих пор не понимаю, как это все влезло в мою голову».
Объяснив дочери, что мечтать о Пинске, когда впереди маячит целая Америка, глупо, отец отправил ее за океан. Первое время Перл жила у друзей семьи в Холиоке, Массачусетс, но во время войны Исидор перестал высылать деньги, и девочке намекнули, что больше ей тут не рады. Тогда она переехала к родственникам в Бруклин, взяла имя Полли и устроилась на фабрику по производству корсетов. «Я получала пять долларов в неделю, четыре из которых отдавала за проживание и обеды за общим столом», – писала Адлер. В 17 лет она заинтересовалась танцами, начала участвовать в конкурсах и чаще всего побеждала. В награду за свое мастерство девушка получала сладости, игрушки или пару долларов, но все равно чувствовала себя бесталанной и неприкаянной. «Я лежала, свернувшись калачиком, на диване в подсобке и постоянно думала, какая я нищая, необразованная и никому не нужная», – вспоминала Полли.
Когда в 1920 году в Америке ввели «сухой закон», как грибы после дождя стали появляться бутлегеры – подпольные
торговцы алкоголем, моментально ставшие богачами. С одним из них и познакомилась Полли: она частенько бывала на шумных вечеринках и искала возможность уйти с ненавистной
работы. Вскоре новый знакомый предложил девушке сделку: он снимет для нее квартиру, но периодически будет приходить туда со своей любовницей. Полли согласилась без
раздумий. «Я не думала, что это аморально, ведь он просто платил за аренду жилья, – вспоминала Адлер. –По мнению людей, я должна была отказаться от этих грязных денег и
пахать за пять долларов в неделю, но они просто не понимают. К тому времени, когда перед тобой встает такой выбор, жизнь уже приняла решение за тебя».
Вскоре Тони расстался с любовницей и решил подыскать новую подружку. Чтобы не тратить собственное время, он попросил Полли находить ему девушек для свиданий и готов был платить за каждую по 50 долларов. Адлер уже знала, где водятся проститутки, так что поставлять Тони двух женщин в неделю для нее не составило особого труда. Время от времени, желая заработать больше, она устраивала свидания и другим своим знакомым мужчинам.
Хотя Адлер проворачивала все довольно незаметно, уже в 1922 году ее
арестовали по подозрению в сводничестве. Впрочем, дальше ареста дело не пошло: по официальной версии, из-за нехватки доказательств, по неофициальной – благодаря связи с
гангстерами. Переживая, что слухи о ее деятельности каким-то образом дойдут до родственников в далеком Янове, Полли решила больше не идти против закона. На сэкономленные
шесть тысяч долларов она арендовала помещение и открыла магазин нижнего белья, который поначалу даже приносил доход, но вскоре обанкротился. «Успешный бизнес в первые
годы съедает массу денег, а я надеялась отбить все и сразу. Это было глупо», – сокрушалась Адлер.
Оставшись у разбитого корыта, она махнула рукой
на свои планы жить, не нарушая закон, и пообещала себе стать «самой известной мадам в Нью-Йорке». «Клиентуру я подбирала тщательно: бизнесмены были скупердяями,
гангстеры – быдлом, а из остальных деньги водились только у культурной элиты и чиновников», – вспоминала Адлер. Она собирала «базу гостей» по крупицам: к Полли ходили
известные писатели и актеры, люди из правительства и дети богатых родителей. Полли называла свой бордель «клубом по интересам с продолжением»: у нее дома устраивали званые
обеды, играли в карты и просто веселились, причем в гости приходили не только мужчины, но и женщины. «Это было место, где каждый мог ослабить галстук и забыть о своем
статусе. Грустно, что из-за комнат для свиданий весь смысл заведения можно свести к банальному “притон”», – говорила Полли.
Она быстро поняла,
что во время облавы можно спастись, незаметно подсунув полицейскому стодолларовую купюру, и спокойно продолжала работать. Вскоре Адлер накопила достаточно, чтобы
переехать в большие апартаменты, оформленные в стиле рококо, и нанять кухарку, домработницу и личную помощницу. Она напечатала визитки с изображением попугая, где без
подробностей было написано «Лексингтон 2-1099, Нью-Йорк», и часто бывала на светских приемах, выискивая потенциальных «гостей». Полли часто меняла место дислокации, но
неизменно сохраняла репутацию хозяйки лучшего борделя в городе. Женщины, работавшие на нее, каждую неделю проходили медобследование, следили за собой и умели красиво
говорить, поскольку главное правило дома гласило: «в гостиной будь леди, а в спальне – проституткой».
В мае 1929 года Адлер получила
американское гражданство и сбежала в Майами, когда ее вызвали в суд в качестве свидетеля по делу о коррупции в судебной системе. Затем Полли все-таки вернулась, но не
произнесла в зале суда ни одного имени. Понимая, что за ней будут следить, Полли временно приостановила свой «бизнес» и осталась без дохода. Однажды на вечеринке ее
представили гангстеру Голландцу Шульцу, который почти сразу попросил у «мадам» убежища. Та нехотя согласилась: бандитов она не любила, но отказать попросту боялась. Этот
опыт Адлер впоследствии вспоминала с содроганием: все время, пока гангстер прятался у нее, она жила в страхе, что ее убьют либо враги Шульца, либо он сам.
К середине 30-х у Полли был богатый опыт хождения по судам, ее арестовывали больше десяти раз, но так ни разу и не осудили. «Со мной всегда ходили несколько
девочек. Высокие и красивые, они скользили по коридору, как лебеди по зеркальному озеру, а я суетилась рядом, как Дональд Дак», – писала Адлер. Но 5 марта 1935 года, когда
«мадам» арестовали в очередной раз, ей все-таки светило заключение. В суде «ту самую Полли», которая уже была нью-йоркской звездой, поддерживали все без исключения.
Репортеры писали, что «за Адлер следят так, будто подозревают в похищении наследного принца», а судья посчитал несправедливым, что «в бордель ходят толпы мужчин, а отвечать
за все должна одна женщина». В итоге Полли получила всего 30 суток ареста.
В течение следующих пяти лет она несколько раз пыталась открыть
новый бордель, но после начала войны уехала в Лос-Анджелес. Адлер понимала, что в «новом Нью-Йорке уже нет места для тех публичных домов, какие были в “ревущие 20-е”». В
Голливуде «мадам» исполнила свою детскую мечту – получила высшее образование, хотя к тому моменту ей уже было за 50, и выпустила автобиографию, мгновенно ставшую
бестселлером. Доход от книги с интригующим названием «Жить в доме – не значит жить дома» обеспечил ей безбедное существование на следующие девять лет. В 1964-м по книге
сняли и фильм, но Полли Адлер его уже не увидела – она умерла от рака двумя годами ранее. «Отчаяние – худший враг, оно обесценивает все, даже саму жизнь, – говорила Полли. –
Если сегодня ты сказал себе: “Все очень плохо”, знай – завтра будет еще хуже. Поэтому я предпочитаю улыбаться, даже когда меня держат под прицелом пистолета».
Мария Крамм
