Когда в семье Штиллер, жившей в Гельсингфорсе, столице Великого княжества Финляндского, 17 июля 1883 года родился очередной ребенок, никто и подозревать не мог, какой это подарок мировому кинематографу. Кинематографа тогда попросту не было – братья Люмьер его еще не изобрели.
Фамилия Штиллер в переводе с идиша означает «тихий». Уроженец Белоруссии Хирш Штиллер и его супруга, уроженка польского города Лодзь Миндл Штиллер, в девичестве Вайсенберг, жили в финской столице тихой спокойной жизнью. Хирш был военным музыкантом. Военная служба забросила его вначале в Польшу, где он встретил Миндл, затем в Финляндию. Миндл, разумеется, была домохозяйкой, рожающей детей примерно раз в два года. Всего Миндл родила девятерых, но одна малышка умерла еще во младенчестве. Моше, он же Мориц Штиллер, или, на европейский манер, Стиллер, был шестым по счету ребенком.
Мойше-Морицу было чуть меньше четырех, когда умер его отец. А полгода спустя покончила с собой мать. Осиротевшего Морица взяла на воспитание бездетная семья Кацманов. Уроженец Могилева Перец Кацман продавал шляпы. В подростковом возрасте Мориц работал в лавке своего приемного отца, но это ремесло не доставляло ему удовольствия. Уже тогда он обожал театр. На сцену Мориц впервые вышел в 16 лет. Высокий и красивый юноша показал себя прекрасным исполнителем комических ролей. Он играл в театрах Гельсингфорса (Хельсинки) и Або (Турку).
Актерскую карьеру юноши прервал призыв в российскую армию – шла русско-японская война. Мориц должен был явиться на призывной пункт в Новгороде, но предпочел путешествие в другом направлении. Он отправился в Стокгольм, чтобы там скрыться от призыва.
Сам себе великий режиссер
В Швеции Стиллер смог продолжить карьеру театрального актера, играя на шведском и на финском языках. Но главное – он познакомился с новым видом искусства, кинематографом, и тот его сразу очаровал. Кацманы прислали ему деньги на жизнь и лекарства – Стиллер страдал от застарелого туберкулеза, – но он, экономя на еде и здоровье, потратил все на дорогой костюм и номер в роскошном отеле. А после этого стал выдавать себя за всемирно известного немецкого кинорежиссера. Роль была сыграна убедительно. Ему верили. В 1911 году он стал работать как актер, а затем и как режиссер на ведущего шведского кинопродюсера Чарльза Магнуссона на киностудии Svenska Biografteatern. Там же трудился его хороший друг Виктор Шестрем.
Начинал Стиллер с фильмов с типичными для эпохи немого кино названиями – «Черные маски», «Мать и дочь», «Вампиры», «Манекены», «Брат на брата», «Когда любовь убивает». Большинство этих лент не дошло до наших дней – пленки сгорели во время пожара на складе киностудии в 1941 году.
Вскоре выяснилось, что Стиллер не только может изображать из себя талантливого режиссера, но и по-настоящему быть им. В 1916 году он экранизировал роман Германа Банга «Михаэль», выпустив его в прокат под названием «Крылья». Год спустя фильм по этой же книге снимут в революционной России, а еще через семь лет – в Голливуде. Сюжет – любовный треугольник. Вероломная графиня – ее играла Лили Бек, жена Виктора Шестрема – разлучает скульптора-гея с его натурщиком Михаэлем. Скульптор гибнет. Кроме скандальной темы фильм выделялся новым кинематографическим приемом – флешбэками, кадрами из прошлого, позволяющими лучше понять рассказываемую историю.
Золотой эрой шведского кинематографа принято называть период с 1917 по 1924 годы, когда Стиллер и Шестрем сняли свои лучшие картины. Расцвету способствовал и продюсер Магнуссон, решивший, что вместо двух десятков картин в год лучше снимать всего несколько фильмов, но качественных и дорогих. Для качества нужны были хорошие сценарии, и Стиллер просто решил экранизировать книги лучших скандинавских писателей. Мелодрама «Песнь о багрово-красном цветке» была снята по книге финского автора Йоханнеса Линнанкоски, фильм «Юхан» – по повести Юхани Ахо. Три фильма Морица Стиллера были сняты по книгам лауреата Нобелевской премии по литературе Сельмы Лагерлеф – «Деньги господина Арне», «Сага о Гуннаре Хеде» и «Сага о Йесте Берлинге» (1924). Правда, именитая писательница оказалась не очень довольна киноверсиями своих произведений. Зато публика была в восторге.
Конечно, Стиллер делал ставку не только на хороший сценарий, но и на профессиональную команду. Например, интертитры – вставные кадры с текстом – для картин Стиллера делал Алва Лундин, лучший мастер этого своеобразного ремесла, исчезнувшего после появления звукового кино. Кроме того, в фильмах были задействованы потрясающие актеры. В «Саге о Гуннаре Хеде» дебютировал Эйнар Хансон. А вот в «Саге о Йесте Берлинге» – последнем фильме, снятом Стиллером в Швеции – сыграла юная и никому не известная актриса. Грета Гарбо.
Интернациональная фамилия
К встрече режиссера с главной актрисой его жизни привела длинная цепочка событий. Все началось с того, что профессиональный боксер Карл Бриссон решил бросить спорт и начать выступать на эстраде. Сложно сказать, был ли у него талант певца, но внешность Бриссона покоряла сердца девушек-подростков. Юная Грета Гарбо, влюбленная в кумира, как-то после выступления зашла за кулисы и подарила Бриссону букет фиалок. Ответным даром стала фотография с автографом и специальный билет, позволяющий посещать бесплатно все выступления артиста.
Некоторое время спустя, когда Грета училась в театральном училище при Королевском драматическом театре в Стокгольме, Бриссон порекомендовал своему другу Морицу Стиллеру попробовать ее на роль в «Саге о Йесте Берлинге». Стиллер позвонил директору училища и попросил прислать ему на прослушивание двух студенток, «не обязательно самых талантливых, но обязательно самых хорошеньких». Потом добавил: «И пусть одной из них будет Грета Густаффсон».
«Ко мне подошел один из преподавателей и сказал, что Мориц Стиллер ищет девушку, которая бы сыграла в его фильме, – вспоминала сама Гарбо. – Я сказала: “Да? Я схожу посмотрю на него”. В тот день после занятий я пошла к нему домой. Раньше я никогда его не видела. Для меня он был просто важной персоной. В Европе он очень важная персона, одна из самых важных. Его не было дома. Я сидела и ждала. Вскоре появился он со своим большим псом. Я задрожала с головы до пят. Он казался очень забавным. Он оглядел меня с ног до головы. Потом он мне рассказывал, как именно я была тогда одета. На мне были черные туфли на низком каблуке и черные колготки. Он сказал несколько слов про погоду и на отвлеченные темы. Иногда казалось, что он смотрит в сторону, но на самом деле он меня очень внимательно рассматривал. Несколько секунд спустя он сказал: “Вы не могли бы снять пальто и шляпку?” Затем он снова посмотрел на меня и спросил: “Какой у вас номер телефона?” Тогда я поняла, что все кончено. “Он мной не заинтересовался, – подумала я. – Когда тобой не заинтересовались, то всегда просят номер телефона”. Так что я надела шляпку и пальто и вышла. Нет, я не переживала. Я больше об этом не думала».
Грета ошибалась. После ее ухода Стиллер сказал: «В этой девочке есть что-то экстраординарное. Я должен это раскрыть». Через несколько дней он позвонил Грете и позвал ее на кинопробы. Ей нужно было изобразить тяжелобольную, лежащую в кровати. Юная актриса сильно нервничала и никак не могла выполнить задание. После проб Стиллер сказал: «У нее нет техники. Она не может показать свои чувства. Но все будет в порядке. Я за этим прослежу». Семнадцатилетняя Грета Густафссон получила роль Элизабет Доны в «Саге о Йесте Берлинге». Подписав контракт с киностудией, Грета начала худеть, чтобы стать стройнее. Она поставила себе цель: сбросить 10 килограммов. Кто-то из ее друзей потом вспоминал: «Она становилась все тоньше и тоньше. Грудь исчезла, остались две пуговицы».
Первая картина далась начинающей киноактрисе, по ее собственному признанию, очень тяжело. Она часто плакала в перерыве между съемками, но ни в чем не винила режиссера: «Стиллер – лучший человек из всех, кого я знаю. Стиллер создает людей и видоизменяет их по собственной воле».
Стиллер действительно стал для Греты не только режиссером, но и наставником, близким другом. Он говорил ей, как одеваться, как себя вести, что делать. Она слушала и повиновалась. Он обладал идеальным чувством прекрасного и хотел воплотить в ней свои представления о красоте. Он мог быть груб, добиваясь своего. Например, Виктор Шестрем так высказывался о Стиллере: «Занимаясь режиссурой, он часто терял самообладание. Он себя не контролировал. Он мог сказать слова, которые сильно ранили. Он мог сильно ранить, но в то же время он был удивительно мил. Хотя не так мил по отношению к жертве, но он быстро приносил извинения. Думаю, никто на него зла не держал».
Стиллера постоянно окружали прекрасные женщины, что неудивительно, учитывая его профессию и популярность, но он ни разу не был женат. Однажды он признался другу, что ищет идеальную женщину, которая должна быть не только красива, но и невероятно чувственна, духовна и таинственна. А пока Стиллер водил Грету в театры, рестораны, на приемы, знакомил с людьми искусства. Это он захотел дать ей новое имя – более современное, элегантное и интернациональное.
Сценарист Артур Норден предложил фамилию Габор. Стиллер долго обдумывал предложенный вариант, советовался с друзьями, после чего слегка его видоизменил. Гарбо. Актрисе идея безумно понравилась. «Теперь мне придется менять инициалы на полотенцах», – заявила Грета. Мать Греты подала официальное заявление в министерство юстиции о смене фамилии дочери. Так родилась Грета Гарбо. Рождение новой звезды стало страшным ударом для шведского кинематографа и огромным приобретением для кинематографа мирового.
Следуя за своей звездой
После премьеры «Саги» в Стокгольме реакция шведской прессы на длившуюся четыре часа киносагу была не самой восторженной. Восходящую звезду один из кинокритиков назвал «пухловатой недопеченной булочкой». Другой, правда, расщедрился на эпитет «многообещающая». Третий заметил, что Гарбо – одно из немногих светлых пятен в картине.
Международная премьера «Саги о Йесте Берлинге» состоялась в Берлине. Стиллер позвал Грету Гарбо поехать на премьеру вместе с ним. Девушку переполнял восторг, раньше она еще никогда не бывала заграницей, никогда не была в большом городе, таком как Берлин. В столице Германии Стиллера и Гарбо ждал триумф. Немецкая компания Trianon предложила им контракт на два фильма и полную свободу в выборе сюжетов. Первая картина, которую решил снять Стиллер, называлась «Одалиска из Смирны». Съемки должны были проходить в Турции – туда, в Константинополь, и направился режиссер в компании двух своих главных звезд, Гарбо и Хансона. Однако немецкая компания, заказавшая фильм, внезапно обанкротилась, а тот материал, который уже был отснят, конфисковала турецкая таможня.
Стиллер сумел найти для Гарбо другую роль в Берлине – в «Безрадостном переулке» Георга Пабста. Весной 1925 года в Берлин приехал Луис Майер, сооснователь кинокомпании Metro Goldwyn Mayer. Посмотрев «Сагу», Майер был в восторге от режиссерской работы и решил заполучить Стиллера себе. Тот с радостью согласился, даже не стал сильно торговаться из-за денег, но поставил единственное условие. Он поедет в Голливуд только вместе с Гретой Гарбо. «Кто такая Грета Гарбо?» – спросил Майер. И Стиллер ответил: «Во-первых, она потрясающе красива. Такие появляются перед камерой раз в сто лет. Во-вторых, она великая актриса, и она будет величайшей актрисой в мире». После этого состоялось личное знакомство Майера и Гарбо. «Луис Майер был в Берлине, – вспоминала позже Гарбо. – Он хотел подписать контракт с нами. Что бы ни сказал мистер Стиллер, лучше всего было так и поступить, я это знала. Я спрашивала: “Это хорошо?” Если он говорил “это хорошо”, я так и делала. Когда я встретилась с мистером Майером, он на меня почти не смотрел. Все дела он вел с мистером Стиллером».
Гарбо подписала трехлетний контракт. Ее оклад составлял 400 долларов в неделю плюс 750 долларов в год, если в году было больше 40 рабочих недель. Покупательная способность доллара в те годы соответствует 14 современным долларам. То есть на современные деньги молодой актрисе было предложено 5600 долларов в неделю!
«Поток», первый голливудский фильм с участием Гарбо, поручили не Стиллеру, а другому режиссеру. Для Морица это был болезненный удар по самолюбию, Гарбо тоже была неприятно удивлена. Тем не менее Стиллер принял участие в работе над фильмом. Каждый вечер он репетировал с Гарбо все сцены, запланированные на следующий съемочный день. Когда второй фильм с Гарбо в главной роли – «Соблазнительница» – наконец поручили снимать Стиллеру, тот взялся за дело с огромным энтузиазмом. «Теперь они увидят, на что способна Грета», – гордо заявил режиссер. Первым делом он переписал начало сценария. Чуть позже – рассорился со всей съемочной группой.
«После “Потока” я начала сниматься в “Соблазнительнице” у мистера Стиллера, – писала Гарбо в дневнике. – Мистер Стиллер – художник. Он не понимает, что такое американская фабрика. Он всегда снимал свои картины в Европе, где он хозяин. В нашей стране киностудии маленькие. Он не понимает американского бизнеса. Он не говорит по-английски».
На четвертый день съемок Гарбо пришла телеграмма с печальной вестью. В Швеции умерла ее сестра. Режиссер остановил съемки и отвез актрису домой. Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения Луиса Майера. Подсчитав финансовый ущерб от пропущенного съемочного дня, он отстранил Стиллера от работы над фильмом, передав его другому режиссеру.
Новой работы Стиллеру не предложили, поэтому он ушел к конкурентам, в Paramount. «Отель Империал» – романтическая история о горничной, прячущей австрийского офицера от русских войск во время Первой мировой войны – покорил сердца американских зрителей. А финансовая выгода для Paramount была такова, что Стиллеру предложили постоянный контракт с окладом 2500 долларов в неделю. Увы, два следующих фильма были не столь успешны. Он снял еще один фильм в Голливуде, взялся за другой, но заболел и уплыл в Швецию. Он знал, что возвращается, чтобы умереть. В Лос-Анджелесе на вокзале его провожали Гарбо и Шестрем. Поцеловав на прощание любимую актрису, Мориц сказал: «У меня в Голливуде не сложилось, а вот у тебя все будет хорошо». Когда Стиллер уже стоял в тамбуре уходящего поезда и махал платком, Грета Гарбо крикнула ему вслед: «Скоро увидимся, Модже!» Так она произносила имя, к которому Мориц Стиллер привык с детства – Моше. Больше они никогда не виделись.
В последний год жизни Стиллер успел поставить мюзикл «Бродвей», хорошо воспринятый публикой и критикой. Но запущенный в молодости туберкулез давал о себе знать. У Стиллера обнаружились и другие болезни дыхательных органов. Заработанные в Голливуде деньги уходили на операции. В ночь с 7 на 8 ноября 1928 года Мориц Стиллер скончался в Стокгольме. Ему было 45 лет. Умирая, он держал в руках фотографию Греты Гарбо.
Однажды Грета Гарбо обронила: «Если я когда-нибудь кого-то полюблю, это будет Мориц Стиллер». Актриса Ирма Стокласса однажды спросила режиссера напрямую, почему он не женится на Гарбо. Тот ответил: «Это будет неправильно. Я слишком стар. Она вообще не должна выходить замуж. Это станет препятствием в ее карьере. Она будет величайшей кинозвездой». Телеграмму о смерти Стиллера Грета Гарбо получила на съемочной площадке фильма «Дикая орхидея». Она смертельно побледнела, отошла в сторону и несколько минут стояла у стены, прижав ладони к глазам. Потом взяла себя в руки и продолжила съемку.
