Если бы умел рисовать политические карикатуры, я бы обязательно изобразил Украину в виде хутора, удивительным образом сохранившегося среди небоскребов. Хутора, который оказался прямо в центре нового современного квартала, в самой гуще событий, рядом с современными коммуникациями, между модными кварталами и финансовыми центрами. Жителям хутора кажется, что они уже часть этого нового мира, но они все равно остаются на хуторе.
Остаются потому, что в центре современного мира, мира нужно не просто быть, а принимать смелые нестандартные решения, не бояться сильных мира сего, настаивать на своём. Просто нужно уметь не бояться.
Именно поэтому после президентских и парламентских выборов прошлого года в Украине произошло возвращение на хутор, возвращение к страху. Можно сказать, что итоги этих выборов – это не только коллективный протест против самой возможности существования Украины как самостоятельной страны, которая способна принимать решения без оглядки на Москву, не просто триумф коллективного “совка”, стыдливо прикрывшего срам советскости мифом о “народном президенте” и прочей телесериальной галиматьей. Это еще и протест прошлого против будущего, хутора против небоскреба. Ирония судьбы в том, что этот восторжествовавший хуторянин выучил модные слова “диджитализация” и “государство в смартфоне” и думает, что это и есть самая настоящая современность.
Но современность – это вовсе не умение с помощью планшета управлять сливом воды во всех туалетных комнатах своего хутора, хотя и это тоже не так плохо. В конце концов, мобильные телефоны сегодня есть у жителей даже самых маргинальных религиозных кварталов, мракобесы могут читать проповеди прямо в смартфоне, а гадалки оказывать услуги прямо с помощью умных часов. Это никакая не современность. Современным государством делают отнюдь не только технологии. И то, что эти технологии начали развиваться в Украине, отнюдь еще не перевело наше государство из “третьего мира” в первый.
Современность – это как раз то, чего не достаёт нынешней украинской власти и обществу – ответственность, мужество, реализм. Вот почему Украина все еще выглядит как скансен, а не как страна, просто после появления на Банковой Зеленского она стала советским скансеном из “Рождественских встреч” Аллы Пугачевой, о которых молодые украинцы ничего уже и не знают, что не мешает им оставаться персонажами этой старой телевизионной передачи.
Удивительным образом именно после избрания Зеленского президентом – то есть после окончательной победы хутора над страной – Украина оказалась в центре двух самых серьезных международных кризисов последних лет. Кризисов, не менее серьезных, чем наша война с Россией. Потому что для цивилизованного мира – чтобы мы об этом не думали – наша война с Россией остается сражением варваров на территории варварской империи и нам придётся приложить грандиозные усилия, которые мы не хотим прилагать, чтобы доказать, что мы – не придаток этого страшного дикого мира.
А вот импичмент президента Соединенных Штатов – это история про настоящий цивилизованный мир, к которому мы до разговора Зеленского и Трампа не имели очевидного отношения и который только после этого скандала нами заинтересовался по-настоящему. И что мы смогли сделать с этим интересом? Стали мы игроками в этой большой игре? Нет, мы, как маленькие дети, просто пытались найти возможность попасть в Белый дом и сфотографироваться, в решающий момент обезглавили посольство в США, а когда попали в Америку, то оказались между молотом и наковальней – да там и лежим. Можно сказать, что это не мы, а Зеленский. Но так мы будем говорить, когда Зеленский опять начнёт исполнять свои комические куплеты на корпоративах. А пока он наш президент, все мы выглядим художественной самодеятельностью.
И вот – новое испытание. Гибель украинского самолёта в Иране в самый разгар конфликта между США и Исламской Республикой. И вместо того, чтобы стать рядом с цивилизованным миром, когда этот цивилизованный мир указывает пальцем на Тегеран – и говорит правду! – мы юлим, мямлим, отрицаем очевидное, становимся смелыми только после того, как сам аятолла Хаменеи все сказал. Почему? Потому что мы так запутались в наших контактах с Москвой и нашем страхе перед Путиным, что не знаем, что делать, или потому, что просто не знаем, что делать? И вновь все мы выглядим художественной самодеятельностью. И когда скандал, и когда трагедия – только так и выглядим. Беспомощно и непонятно.
Нужно увидеть, что мы уже оказались в центре мировых проблем и никуда из этого центра не денемся. То, что с нами сейчас происходит – не просто стечение обстоятельств, а прямое следствие этого перемещения в центр. И при этом, переместившись, мы остаёмся хутором, власти которого – и жители которого – просто не знают, что им делать в центре.
И это ужасно. Каждый из нас не раз наблюдал, что происходит с беспомощными жителями старых районов, оказавшихся в центре большого строительства и пытающимися пасти своих коз посреди чужих строек.
Их хутор обустраивают другие. И еще хорошо, если они выстраивают на его месте новые дома. Намного хуже, когда они обносят его забором, ремонтируют домишки, превращают в музей – сокровище ЮНЕСКО и берут билеты за вход.
На экскурсию в такой заповедник, разумеется, приятно приходить. Вот только жить не очень.
