Уровень продаж романа-утопии Джорджа Оруэлла «1984» (вышедшего в 1949 году) недавно вырос, оба раза - в ответ на политические события. В начале 2017 года понятие «альтернативные факты» воскресило в нашей памяти Уинстона Смита, главного героя книги и, в своей должности клерка в министерстве правды, профессионального искажателя фактов. А в 2013 году Эдвард Сноуден сравнил широкомасштабную правительственную слежку с тем, что писал Оруэлл: «Способы сбора данных в книге - микрофоны и видеокамеры, телевизоры, которые смотрят на нас, - ничто по сравнению с тем, что есть у нас сегодня».
Сноуден был прав. Перечитывая «1984» в 2018 году, мы поражаемся «телевизорам, которые за нами смотрят» - их Оруэлл назвал телекранами. Телекран - один из первых предметов, с которыми мы сталкиваемся: «Инструмент (телекран, как он назывался) мог быть затемнен, но полностью его отключить возможности не было». Это вездесущий объект, который присутствует в каждой комнате и общественном месте вплоть до конца книги, «рассказывая историю о заключенных, конфискациях и убийстве» даже после того, как Смит смирился с его могуществом.
Самое поразительное в вездесущности телекрана состоит в том, насколько прав и одновременно неправ был Оруэлл, воображая наше технологическое настоящее. Сегодня экраны - не просто часть жизни: это наша жизнь. Мы так часто к ним обращаемся, что многим из нас трудно представить (или вспомнить), какова была жизнь без них. И теперь все эти взаимодействия записываются. Сноуден не был первым, кто указал, насколько далек был Оруэлл от правды. Он не мог знать, как отчаянно мы желали сжать наши телекраны до размера записной книжки и носить их с собой везде, куда бы мы ни пошли, или как мы легко мы отдаем свои личные данные компаниям, которые подогревают нашу потребность быть связанными друг с другом. Мы окружены телекранами, чего Оруэлл в свое время даже не мог вообразить.
Или мог? Оруэлл дает нам пару подсказок на то, как появились телекраны, и они указывают на удивительное происхождение тоталитарного государства, в котором разворачивается действие романа «1984». Если Оруэлл был прав, то потребительский выбор – скорее, сама идеология выбора - может быть той отправной точкой, с которой начинается эрозия выбора.
Одна из этих подсказок – книга в книге: запрещенная история возникновения «Партии», созданной одним из ее ранних архитекторов, который с тех пор стал «врагом народа». В книге упоминается технология, разрушающая конфиденциальность, и здесь мы видим проблеск мира, в котором мы живем: «С развитием телевидения и техническим прогрессом, который позволил получать и передавать данные одновременно с помощью одного и того же устройства, частная жизнь подошла к концу».
Что мрачная история телекрана может рассказать нам о том, как мы живем сейчас? Неограниченный доступ к нашей частной жизни сначала мы даем сами, исходя из «необходимости» товара. Но со временем эта вещь становится обязательной: когда мы не можем без нее подавать налоговые декларации, участвовать в переписи населения или конкурсе. До сих пор решение пользоваться Gmail или Facebook было нашим выбором. Но ту поворотную точку, когда выбор становится принуждением, трудно заметить.
