Врагом Игоря Валерьевича Коломойского всегда было быть опасно. Об этом много мог бы рассказать адвокат Сергей Карпенко, который представлял интересы Константина Григоришина и Виктора Пинчука в споре с "приватовцами" за "Днепроспецсталь" в 2003 году.
«Карпенко был вызван в офис Коломойского, где тот потребовал от юриста переиграть ситуацию с собранием акционеров на "Днепроспецстали", на что получил отказ. Через несколько недель было совершено покушение сперва на партнера Карпенко, а затем на самого юриста. Сергей Карпенко чудом выжил после нападения на него с молотками, железными прутами и ножами. Оказалось, что покушение организовал охранник Коломойского по фамилии Никитин, который не дожил до этого разоблачения – его нашли мертвым якобы в результате суицида, однако после эксгумации могилы на его теле нашли следы насилия – множество ножевых ранений», - вот как описывал ту ситуацию Сергей Лещенко в 2015 году, не предполагая, что всего через четыре года ведущий с телеканала Коломойского станет президентом, Лещенко будет проситься в его партию, но его не возьмут, и он будет отрабатывать темники адвоката Коломойского, назначенного главой АП.
Многое о том, как опасно быть врагом Коломойского мог рассказать и его заклятый партнер Виктор Пинчук, адвокаты которого в Лондоне говорили о серии заказных убийств.
Ну а поскольку Игорь Валерьевич пришел к власти, то к методам неформального взаимодействия с врагами добавились формальные. Об этом многое могла бы рассказать экс-глава НБУ Гонтарева. Что, в общем, она и делает, вызывая дополнительное повышение интенсивности и градуса методов взаимодействия от Коломойского.
Гонтарева получила подозрение от Генпрокуратуры, и совсем недавно – решение суда о принудительном приводе на допрос от ГБР, а точнее от Портнова. Это – в формальной плоскости. И это – пар в потолок, потому что Великобритания не выдаст Гонтареву У̶к̶р̶а̶и̶н̶е̶ Коломойскому, что он прекрасно понимает.
И поэтому включается неформальная сфера – угрозы «вывезти» в Украину, использование Саши Дубинского для медийных атак и писем счастья в Лондонскую школу экономики (Саша, пеши исчо!) и юридического спама от Портнова. Ну и акции прямого действия: наезд авто на переходе и сожжённое авто невестки. Как пишут бенеботы и сам Портнов – она же и кинулась под машину, чтобы не идти на допрос, а невестка сама же машину и подожгла.
И эта активность ботов и Портнова с тезисом «она сама» - очень красноречива. И, немного оффтоп, но само наличие таких людей, как Портнов или Богдан, в пуле Зеленского снимает вопрос, заданный недавно Сергеем Лямцем – каким диктатором будет Зеленский (в чем уже никто не сомневается) – таким, как Путин или таким, как Ли Куан Ю.
Так вот, глядя на происходящее, сложно не согласиться с Гонтаревой, что автомобиль в Лондоне и автомобиль в Киеве – это звенья одной цепи. «Вывезти» Гонтареву не удалось. Пасквили в Школу экономики от Дубинского не сработали. В Украину она не приедет. А решать вопрос как-то надо.
Потому что тут сугубо личное. Для Коломойского Порошенко был врагом №2, Гонтарева - №1. И все это знают. И поэтому «догнать» Гонтареву – это не бизнес, это часть души Игоря Валерьевича. И это – сигнал устрашения и требование подчинения всем элитам. Который Коломойский сможет или не сможет подать.
Разумеется, все из-за Приватбанка. Поскольку Гонтарева – это единственный в жизни Коломойского чиновник, с которым не получилось порешать. И который отобрал любимую копилку, из которой все время можно было брать и брать на миллиарды, а государство все время пополняло недостачу.
«Мы же двадцать пять лет как-то работали, чего вы от нас хотите?», - говорил Коломойский зампреду НБУ Рожковой.
Коломойский в партнёрстве с несколькими другими олигархами вложил очень солидные деньги в кампанию против Гонтаревой.
Фронтменом которой стал Саша Дубинский. «Банкопад, пускала банки под нож» и вот это все. На деле все гораздо проще. Просто НБУ перестал компенсировать рефинансированием банкам-пылесосам деньги, украденные у вкладчиков.
И точно такая же ситуация была в Приватбанке. Который под самые высокие на рынке проценты засасывал деньги у населения через депозиты и выдавал под меньший процент компаниям Коломойского. В Украине и на Кипре, где у банка был филиал. То есть, Приватбанк при Коломойском был тем же, чем был, например, банк «Михайловский» - пылесосом и пирамидой. Только не простой пирамидой, а национального значения. Падение которой могло иметь непрогнозируемые последствия для всей банковской системы. Что Коломойский хорошо понимал и чем успешно шантажировал всех руководителей НБУ. Кроме Гонтаревой.
Эта глава НБУ отказалась финансировать пирамиду Коломойского за счет государства. И как любая пирамида при отсутствии необходимого объема внешних вливаний, банк начал ложиться.
Сейчас как-то забылось, что накануне объявления о национализации Приватбанк уже работал со сбоями. В декабре 2016 банк уже ввел лимиты на выдачу наличных, банкоматы выдавали по 100 грн на руки. В день, когда была объявлена национализация, на корсчете Привата в НБУ было менее 350 млн гривен.
Сумма невыполненных платежей клиентов достигла 1,1 млрд гривен. Дешевле было банк Коломойского ликвидировать, однако это наверняка бы спровоцировало панику и вызвало эффект домино в банковской системе. Люди просто бы кинулись снимать наличность не только в Привате, но и во всех других банках. Национализация обошлась дороже, но финансовая система страны, как ни пафосно это звучит, была спасена.
И поэтому речи Коломойского о том, что у него забрали и ему должны – это, безусловно, высший пилотаж цинизма. Особенно с учетом того, что аффилированные с Коломойским компании, закредитованные в Приватбанке за несколько месяцев до национализации, по-прежнему должны ПриватБанку около 240 миллиардов гривен. И сигналы, которые сегодня отправляет Коломойский о том, что ему отдают контроль над банком, говорят о том, что возвращать он их явно не собирается. А, возможно, собирается получать новое кредитование. Так что очень вероятно, что нас ждет повторение истории с банкротством «Привата», только с менее счастливым концом.
