Вообще, все, что происходит вокруг Надежды Савченко – это история про презумпцию виновности/невиновности.
Если бы Савченко полетела в Москву на процесс над Клыхом и Карпюком в июне – сразу после выхода из тюрьмы - то соцсети были бы забиты восторгами. Восхищением ее мужеством, жертвенностью, готовностью рисковать ради символической победы над противником. Потому что тогда – в июне – у Савченко был репутационный иммунитет и презумпция невиновности. Социологи даже замеряли ее президентский рейтинг, а журналисты занимали очередь на интервью.
И то, что происходит теперь – лучшая иллюстрация того, как можно растратить репутационный капитал за полгода. Надежда Савченко давала пощечины общественному мнению ровно до тех пор, пока оно не стало давать сдачи. Иммунитета больше нет. Презумпции невиновности тоже. Зато появилась презумпция виновности. «Все, что вы скажете – будет использовано против вас».
И дело тут вовсе не в поездке в Москву. Сам по себе этот вояж не является ни «явкой с повинной», ни «чистосердечным признанием». В конце концов, в российскую столицу едет официально помилованный Кремлем человек, который задолженностей перед российской системой не имеет. Арестовывать ее не за что, так что если Савченко и рискует – то исчезающе мало. Мы соревнуемся в остроумии лишь потому, что на смену презумпции невиновности пришла презумпция виновности. Только и всего.
Страшно подумать, как много воды утекло за четыре месяца.
