Черный как тропическая ночь кот подошел ко мне с важным видом охранника, обнюхал кроссовки и, мяукнув, отошел в сторону, словно, пропуская пройти во двор. Я не успел включить фотокамеру, как кот уже исчез в зеленых зарослях. Кассир музея улыбнулся: «Не расстраивайтесь, лучшие кадры у вас впереди».
Кошкин дом – так еще можно назвать дом-музей Эрнеста Хемингуэя в Ки-Уэсте, в маленьком курортном городке, хоть и расположенном на острове, но соединенном дамбой с полуостровом Флорида и считающимся самой южной точкой континентальных Соединенных Штатов. Кошки тут везде: в спальне, в библиотеке, на кухне, на пальмах, на кошачьем… кладбище. Во времена жизни писателя их уже было порядка сорока, сейчас и того больше.
А началось все в середине 1930-х, когда знакомый морской капитан подарил Хемингуэю милого котенка по кличке Snowball (Снежок). Причем, не простого, а шестипалого. В природе такое биологическое отклонение называется полидактилия. А у моряков есть поверье, что шестипалые кошки приносят удачу в плавании. Уж не знаю, насколько это так, но, пожалуй, самому Хемингуэю в бытность его проживания на острове кошки действительно принесли удачу. За 9 лет жизни здесь (с 1931 по 1939гг.) он написал 70 процентов своих произведений. Так утверждает одна из местных музейных надписей. Цифра, на мой взгляд, спорная. Однако доподлинно известно, что именно в этот период были написаны Хемингуэем такие известные вещи, как «Снега Килиманджаро», «Зеленые холмы Африки», «Иметь или не иметь», «Недолгое счастье Фрэнсиса Макомбера»… Писатель, живя в Ки-Уэсте, строго придерживался правила: писать ежедневно по 500-700 слов. Обычно он работал с 6 утра до полудня, уединившись в рабочем кабинете – на втором этаже флигеля, куда вход в рабочее время был обычно разрешен только семейству кошачьих. Что ж, возможно, кошки тоже были писательскими музами.
Позже, живя на Кубе, всего в 90 милях к югу от Ки-Уэста, Хемингуэй часто наведывался в свой «Кошкин дом». Не иначе, как кошачий мир тянул его к себе.
Уже после смерти самого гения, лауреата Нобелевской премии, завещавшего холить и лелеять четвероногих питомцев, здесь родилось, выросло и умерло не одно поколение кошек, в том числе и шестипалых. Сейчас «на довольствии» в музее 51кошка, сказала мне одна из местных сотрудниц. Я пробовал пересчитывать – но не так-то это просто. Пришлось поверить на слово. Впрочем, при желании можно посчитать и количество всех кошек, похороненных на специальном кошачьем кладбище, в тихом уголке двора под пальмами. Но примечательно, конечно, не количество могилок на этом кладбище, а громкие имена, которые, давались хемингуэевским кошкам. В честь писателей и поэтов: Марк Твен, Эдгар По, Эмили Дикинсон, кинозвед: Мерлин Монро, София Лорен, Чарли Чаплин или художников – например, Пабло Пикассо.
В общем, кошки в доме-музее чувствуют себя почти что священными животными как в древнем Египте. И существует расхожее мнение, что многие посетители приезжают в музей не столько посмотреть на место, где жил писатель (и вправду, дом как дом в простом классическом испанском стиле с весьма незатейливым интерьером), а полюбоваться кошками…
Впрочем, этой идиллии уже в наше время мог наступить конец. Музей несколько лет вел судебную тяжбу относительно возможности держать вне клеток такое количество животных, хотя и домашних. Но, в конце концов, коты и кошки Хемингуэя были признаны «историческим и национальным достоянием» Флориды. Что ж, сам писатель наверняка был бы доволен таким решением суда. А за туристов и говорить нечего.
