Эксперты неправительственной организации «Майдан закордонних справ» и МИД Украины редко бывают довольны друг другом. Зато информированность представителей гражданского сектора, во многом эксклюзивную, а также их рекомендации ценят украинские военные. «Майдан…» уже четыре года объединяет дипломатов, экономистов, специалистов оборонного строительства и стратегий работы с оккупированными территориями.
Заметный сегмент мониторинга силами «майдановцев» — крымская тема: руководитель этого направления Андрей Клименко, главный редактор сайта BlackSeaNews, и несколько его коллег переехали в Киев с полуострова. Изданные ими материалы получают посольства стран ЕС и США. То, что происходит сейчас в акватории Азовского, «совместного» моря Украины и России, Клименко не рассматривает в отрыве от ситуации на Черном море и событий весны 2014-го в Крыму. Эксперт прогнозирует следующий этап вооруженной агрессии со стороны РФ. Объектами, по его мнению, станут, прежде всего, порты Мариуполь и Бердянск.Клименко пишет статью с рабочим названием «Какой будет война на море», а разговор с корреспондентом «Новой» начинает с карты-схемы «Морские угрозы. Морской трафик в Черном и Азовском морях».
— Вот так выглядят основные украинские маршруты на Черном море: бывший Ильичевск, теперь Черноморск, одесский порт «Южный», Херсон и три порта в Николаеве. К нам везут, например, турецкий ширпотреб, а от нас, через Босфор и дальше, — экспортную продукцию, причем основную ее часть. А вот шельф… (Переходит к карте-схеме «Захваченные РФ морские буровые платформы как военные объекты».) Голицынское, Архангельское, Штормовое месторождения газа захвачены Россией в феврале 2014 года. Буровые вышки обозначены белыми кружками. Они расположены как раз на украинских экспортных путях и превращены в военные объекты. Доказательства? Пожалуйста. Съемка сентября прошлого года, с военного самолета. На борту были представители прокуратуры АР «Крым», представительства президента Украины, пограничники, самолет тогда обстреляли. (Обращает мое внимание на фотографии.)
На каждой буровой сидят полтора-два десятка российских спецназовцев с оружием, с пулеметами, с переносными зенитными комплексами. Плюс все нашпиговано электроникой. Локаторы контролируют подводную и надводную часть акватории, воздушную обстановку. Если четыре предыдущих года там вели патрулирование вспомогательные суда ЧФ РФ, разведывательные корабли, буксиры, то с 1 июня нынешнего года районы охраняются в круглосуточном режиме 41-й бригадой малых ракетных кораблей. Нельзя исключать того, что завтра начнут задерживать и досматривать украинские суда под предлогом того, что на борту могут находиться террористы, которые хотят взорвать буровые. И на Азове, и на шельфе Черного моря достаточно только казуса белли…
— Арест «Норда» за него сойдет?
СПРАВКА
В марте, в 15 милях от украинского побережья Азовского моря задержали рыболовецкое судно «Норд» под российским флагом. Судно имело регистрацию в Крыму, экипаж — российские паспорта, выданные в Керчи. Госпогранслужба Украины сообщила: «Норд» нарушил законодательство — «Порядок выезда с временно оккупированной территории». Кроме того, на борту обнаружили трал для ловли рыбы и пять тонн морепродуктов. Судно с командой отконвоировали в Бердянск. В ответ командование ЧФ РФ заявило, что рассматривает вопрос о постоянном присутствии военных кораблей в Азовском море, включая морскую авиацию. В июне, во время приезда в Киев, омбудсмен РФ Татьяна Москалькова встретилась с моряками «Норда», которые находятся на территории посольства России, и назвала их «заложниками Украины».
— Нет, «Норд» не тянет, хоть старались раздуть.
В Азовском море российская цель лежит на поверхности: удушить судоходство из Мариуполя и Бердянска и в обратном направлении.
«Капитан претензий не имеет»
Клименко продолжает:
— Года полтора назад стала ясна геометрия Керченского моста. Оказалось, что большая часть судов, традиционно работающих с портами Мариуполь и Бердянск, под ним не пройдет: допустимая высота плавсредства — 33 метра. Бизнес начал искать другой флот, с соответствующими параметрами, меньшей грузоподъемности. И нашел — турецких судовладельцев, европейских, немного ливанских. Украинская экономика пострадала. За следующую фазу операции взялась ФСБ: пограничники входят в эту структуру.
Первые проверки украинских судов случились в Керченском проливе 27 апреля, с мотивировкой «антитеррористические мероприятия». Мол, на судах, которые идут в Азовское море, могут находиться диверсионные группы, или суда могли начинить взрывчаткой, чтобы взорвать Керченский мост. Тут мы ситуацию знаем не полностью. Кто-то должен рассказать детали: в Керченском проливе нас остановили, на борт поднимались россияне, досматривали, записывали. А в протоколах только «Капитан претензий не имеет» и подпись. Чего ж капитанам нарываться? Им бы груз быстрей доставить — и в следующий рейс…С 17 мая пошла кампания задержания судов непосредственно в Азовском море. И если вначале как бы был повод, что 21–23 мая стартовали учения со стрельбами и Министерство обороны России объявило закрытым район поблизости от Бердянска, то потом учения закончились, а проверки остались. Мы ведем учет.
СПРАВКА
Согласно данным, полученным экспертами «Майдана закордонних справ», Института Черноморских стратегических исследований и сайта BlackSeaNews, только в июле российские пограничники провели задержания 62 судов в Керченском проливе по маршруту из Черного в Азовское море. Непосредственно в Азовском море в этот период задержали 85 судов, в том числе 48 — груженых. Обратный путь, дорога из Азовского в Черное море перед Керченским проливом, в июле стоила задержания 62 судам. С 17 мая по 31 июля такие «операции» совершались и на расстоянии ближе 12 миль от украинского побережья. В минувшем месяце тут задержали 13 судов.
День простоя, в зависимости от размера судна и еще целого ряда факторов, обходится в сумму от 10 до 50 тысяч долларов. Все делается для того, чтобы отвадить судовладельцев от заключения договоров на работу с портами Мариуполя и Бердянска.
Порты государственные. В Бердянске это одно из основных бюджетообразующих предприятий, полторы тысячи человек работают, в Мариуполе — три с половиной тысячи. На экспорт и из Мариуполя в Бердянск везут по морю преимущественно продукцию горно-металлургического комплекса со всей восточной части Украины. Часть грузов уже переориентирована на железную дорогу, из Херсона и Одессы, что намного дороже. Конечная цель: украинские порты должны умереть. Делается расчет на то, что в регионах Приазовья пусть и не преобладает, как в 2014-м, но все равно весома доля сторонников Путина. Дестабилизация внутриполитической ситуации здесь очень вероятна.
В мае в Бердянске массово рассылались эсэмэски: «Приходите все тогда-то к городской администрации, надо требовать, чтобы отдали русским «Норд», а то наши рыбаки не могут выйти в море!»
Но местные жители отметили: в Бердянске и Мариуполе никогда не скажут «горадминистрация», только «горсовет», «исполком» или «белый дом». Провоцировали «заваруху», когда на руках столько оружия, а в стране — воевавших людей…
В ту же пору на Азовском море усилили группировку пограничных катеров ФСБ России. Появились военные корабли Каспийской флотилии.
О последствиях «безграничной дружбы»
— В МИД Украины признают: задержания россиянами судов происходят законно, то есть в рамках межгосударственного договора об «исторически общем внутреннем море». Но почему украинские пограничники не пользуются суверенным правом, в свою очередь не останавливают и не досматривают российские корабли?
СПРАВКА
В декабре 2003-го президенты Кучма и Путин подписали рамочный договор о совместном использовании Азовского моря и Керченского пролива. Документ, ратифицированный в апреле 2004 года, предусматривает запрет на вхождение в Азовское море и Керченский пролив без взаимного согласия России и Украины военных кораблей третьих стран, признание необходимости сохранить акваторию как целостный хозяйственный и природный комплекс и сохранение свободы судоходства в Азовском море и Керченском проливе для торговых судов и военных кораблей обеих стран.
— Такой же вопрос сразу задают иностранные дипломаты. Их начиная с весны в этом кабинете полтора десятка побывало. Я всем отвечал: «Вы там (имеется в виду, у политического руководства страны. — О. М.) спросите, почему». Разумное объяснение — желание не поддаваться на провокации.
— В Крыму тоже не поддавались: «Стоять, не стрелять, проявлять выдержку!» А потом раз — и аннексия.
— Совершенно верно. Мы в данном случае напоминаем МИДу, что это уже проходили.
— Что западные дипломаты советуют?
— Они просто слушают. Изучают ситуацию. Недавно, например, в украинском Приазовье побывала посол Великобритании в Украине Джудит Гоф. Но у Украины нет никаких оборонных союзнических договоров. Хотя у Европейского союза стало гораздо больше обеспокоенности разворачивающимся сценарием. В итоговый документ саммита, который состоялся в июле, вошла формулировка «продолжающаяся милитаризация Азовского моря», впервые так прозвучало. Экс-министр иностранных дел Украины Владимир Огрызко, дипломат умный и опытный, недавно написал в комментарии: договор 2004 года — о том, как мы собирались дружно жить и сотрудничать, а действия России пошли вразрез.
— Ну справедливости ради: Кучма и Путин подписали договор именно после конфликта вокруг Тузлы, когда в отношениях России и Украины запахло совсем не миром. И тогда же окончательно зашли в тупик переговоры об установлении границы в Азовском море.
— Договор предусматривал отдельное соглашение по границе, которое так и не появилось. У нас на Азове только совместные воды. То есть Конвенцию ООН по морскому праву в части территориальных вод, территориального моря, морской границы, прилегающей зоны и т.д. стороны договорились не использовать.
Отсюда вывод: в Азовском море нужна морская граница. Сейчас граница проходит по линии прибоя, по пляжу, если угодно.
Потому Украина должна заявить либо о денонсации договора 2004 года, либо о его приостановке. И проинформировать Россию, чтобы автоматически вступили в действие соответствующие положения Конвенции ООН по морскому праву, и вот — двенадцатимильная зона. Дальше отдается приказ пограничной службе и ВСУ обеспечить охрану.
— Такой односторонний шаг накалит обстановку еще сильней.
— Значит, надо быть готовыми к вторжению. О возобновлении переговорного процесса с Россией насчет делимитации и демаркации границы вспоминать не имеет смысла.
«Ждать с моря войну»
— Некоторые эксперты говорят просто об экономической подоплеке нынешних событий. Мол, блокаду украинских судов Россия устроила для того, чтобы вынудить Киев дать Крыму пресную воду. Как только вода пойдет по Северо-Крымскому каналу, на Азовском море сразу перестанет «штормить». Правда?
— Есть такая гипотеза. Ситуация с водой в Крыму без Северо-Крымского канала не имеет успешного решения. Остальное — сказки об опреснительных атомных установках. Это означает возврат Крыма в 50-е годы прошлого века, в безводную степь. И увеличивает расходы на содержание Крыма, которые несет РФ. Кампания подготовки общественного мнения — «Там же наши граждане страдают!» — заглохла: любой украинский политик, который «откроет кран», закончит карьеру. Договоренности подобного рода основываются на том, что другой стороне можно доверять.
После агрессии на Донбассе и в Крыму мы исходим из того, что от России имеет смысл ждать только войну с моря — комбинированную, гибридную, какую угодно.
— С Азовского моря или с Черного?
— Путин высадил бы десант еще 2 мая 2014 года в Одессе, чем не повод? Тем более что антимайдановские митинги просили: «Введи войска!» Но в Черном море с марта находились два натовских корабля — американцы, англичане, французы, итальянцы, испанцы, немцы. Крейсеры подействовали психологически, что тоже относится к понятию военно-морской мощи.
Два месяца назад мы системно стали поднимать проблему — нужны планы военного реагирования на любой из вариантов потенциального удара с моря. Два месяца — малый срок, как для Украины, и большая скорость, если говорить о результатах, которые уже есть. Известно и политическое решение. Президент Порошенко на совместных воинских украино-американских учениях Sea Breeze-2018 сказал, что дал приказ ВМС Украины прекратить российские провокации в Азовском море, чтобы не допустить атаки на Мариуполь.
Ольга Мусафирова
