Кандидата в президенты от КПРФ Павла Грудинина «мочат» в путинских СМИ почти с таким же неистовством и размахом, с каким в 1996 «мочили» кандидата от КПРФ Геннадия Зюганова. Павел Грудинин – абсолютный лидер по числу негативных упоминаний в СМИ из всех участников кампании. Ему было посвящено 20 процентов всего эфирного времени, посвященного мероприятию 18.03.18, и 77% этого времени составил негатив.
Из телевизора не вылезают обманутые Грудининым дольщики, у которых он украл (или «украл»?) землю. Дмитрий Киселев в итоговой программе «Вести недели» от 18.02.18 долго и темпераментно рассказывает о «катастрофе КПРФ» и личной драме Геннадия Зюганова, который, оказывается, является «воплощением высокой политической культуры», а теперь вот страдает из-за того, что «заложил свою репутацию за Грудинина». И далее Киселев с болью говорит об ошибке Зюганова, который «сдал родную коммунистическую партию классово чужеродному Грудинину» и проявляет трогательную заботу о «родной компартии», заявляя, что «сберечь КПРФ – в интересах России».
К атаке на Грудинина привлечена и «социология по вызову». Представитель этого ремесла Федоров из ВЦИОМ услужливо сообщает что за Грудинина готовы голосовать только 47 процентов сторонников КПРФ.
В ответ Зюганов грозит народным восстанием, а в штабе КПРФ объясняют массированную атаку на их кандидата в СМИ тем испугом, который вызвал в Кремле проведенный Соловьевым опрос слушателей «Вести ФМ», в соответствии с которым Путина поддерживают 50 процентов, а Грудинина – 45 процентов. Это, конечно, полная ерунда, поскольку, во-первых, медийная атака на Грудинина началась задолго до соловьевского радио-опроса а во-вторых, в Кремле далеко не все идиоты, не понимающие цену подобным медийным опросам. И в Кремле, и за его пределами все знают, что никакой угрозы Путину Грудинин не представляет, и его единственная цель – сохранить за КПРФ статус второй фракции в Госдуме.
Тем удивительнее тотальная атака путинских СМИ на человека, который никакой угрозы для Путина не несет. В отличие от Зюганова образца 1996 года, который был обречен на победу в первом туре, и лишь благодаря невиданной по мощи кампании в СМИ, а также благодаря собственной изумительной трусости проиграл Ельцину.
В Кремле боятся не Грудинина, а переформатирования и укрепления левой идеи. Нынешнюю власть полностью устраивает сегодняшняя КПРФ во главе со стопроцентно управляемым и послушным Зюгановым. Но в ближайшую думскую кампанию ему стукнет 77 лет, а в следующую президентскую – 80. Вопрос о преемнике Кремль, естественно, не готов пускать на самотек. Именно поэтому дрессированный Зюганов не поддержал решение съезда Национально-патриотических сил России, на котором кандидатом в президенты был выдвинут Юрий Болдарев, а Грудинин рекомендован в качестве премьера.
Юрий Болдырев в качестве участника президентской кампании – это ночной кошмар Кремля. Нет, триумфальному сохранению за Путиным его статуса он, конечно, помешать не смог бы. Но, будучи предъявлен россиянам, что неизбежно даже в условиях фейковых выборов, Болдырев вполне имел шанс превратиться в самостоятельную политическую силу, неизбежно жестко оппозиционную по направленности, и вторую по поддержке среди населения. В отличие от унылого сталиниста и выросшего на административных дрожжах жуликоватого предпринимателя Грудинина, Юрий Болдырев – рыцарь в серебряных доспехах, с безупречной репутацией и лево-патриотической кашей в башке. На роль Кастро и Че Гевары, может и не тянет, но российский Сальвадор Альенде из него вполне мог бы получиться… Если бы позволили.
Если россияне Болдырева особо не знают, то Путин его знает прекрасно. Он наверняка не забыл, как грозный и неподкупный борец с коррупцией глава контрольного управления президента Юрий Болдырев рекомендовал отстранить от должности председателя комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга Владимира Путина в связи с несусветным воровством данного Путина, которое было вскрыто и описано в докладе Салье. Такое не забывается…
В России, несомненно, присутствуют предпосылки «левого поворота» в политике. Главная предпосылка – чудовищное неравенство и растущая несправедливость. В других странах реакцией на это всегда был именно «левый поворот». В Латинской Америке эти процессы вызвали с 1998 по 2009 гг. левый поворот в 14 странах: в Венесуэле – трижды, в Бразилии, Аргентине и Чили – дважды, в Уругвае, Боливии, Эквадоре, Никарагуа, Перу, Сальвадоре, Коста-Рике, Панаме, Гватемале и Парагвае по одному разу.
В нулевые о неизбежности «левого поворота» в российской политике трижды писал из тюрьмы Михаил Ходорковский. В «Левом повороте-2», опубликованном в «Ъ» от 11.11.2005, МБХ утверждал: «Да, демократия не позволяет реализовать идеальную либеральную модель «каждый за себя», да, избиратель потребует уступки части свалившегося с неба нефтяного богатства на нужды тех, кто по здоровью, образованию, возрасту и другим причинам не может сам добиться личного успеха в современном обществе без его (общества) помощи. Поэтому и необходим левый поворот». После чего Ходорковский приводит еще один аргумент в пользу неизбежности левого крена российской политики: «Кроме того, левый поворот неизбежен потому что новый, «левый цикл» в большой российской политике давно уже наступил». Конец цитаты.
Прогноз Михаила Ходорковского оказался ошибочным потому, что Россия не Латинская Америка и не Франция, в которой «левый поворот» случился на 30 лет раньше, в 1968 году. «Левое поле» российской политики было выжжено октябрьским переворотом 1917 года, а затем забетонировано 74 годами советской власти. Сегодня на левом фланге этого поля могильной плитой лежит КПРФ. Эта иссохшая мумия КПСС, из которой после исчезновения 6-й статьи Конституции СССР вынули живительную силу власти, ни на что не способна. Российские гуманитарии и интеллектуалы старшего поколения, которых в школах и вузах мучили ублюдочной смесью под названием «марксизм-ленинизм» сохранили стойкую неприязнь к любым формам левого мировоззрения. В этом существенное отличие России от Европы, США, той же Латинской Америки, где в ведущих университетах воспринимают того же Маркса как одного из тех, кто заложил фундамент современной социологии наряду с Вебером и Дюркгеймом.
Опорой правых движений и партий служит бизнес. Опорой левых – институты гражданского общества. Бизнес в России государство полностью растворило в себе, сделало своей функцией. Поэтому в России нет, и пока не предвидится правых партий. Что касается гражданского общества, то его путинское государство целенаправленно уничтожало многие годы. Поэтому никакого «левого поворота» в России пока не просматривается. Есть только партия власти, противовесом которой может стать только партия бунта. Ее пока не видно, но такие «партии» обычно появляются внезапно. Именно страх того, что на левом фланге вырастет политик, способный в «час X» возглавить партию бунта и заставляет Кремль зачищать «левых», прилагая к этому столько усилий.
