Первые шесть месяцев войны, развязанной Владимиром Путиным против Украины 24 февраля, уже сейчас до неузнаваемости изменили и саму Украину, и Россию, и мир вокруг них. Можно с уверенностью сказать, что центр мировой напряженности переместился именно сюда — в Киев и Мариуполь, в Краматорск и Бучу, в Чернигов и Сумы. Кто бы мог подумать о подобном еще несколько месяцев тому назад?!
Украина, вне всякого сомнения, повзрослела. Даже после 2014 года большинство ее жителей не понимали ни тех целей, которые поставил перед собой Владимир Путин, ни тех средств, к которым он готов прибегнуть, ни той поддержки, которой он будет в этом случае пользоваться среди подавляющего большинства россиян — искренних сторонников «расширения» своей квазиимперии. Хотя, казалось бы, подросший «крымский» рейтинг Путина точно свидетельствовал о том, что территориальное расширение, «победа», гораздо важнее для россиян, чем любые другие проблемы страны, многие украинцы решительно отказывались в это верить.
Убеждали, что с Путиным можно и нужно договариваться, и эта странная, не обоснованная фактами и политической реальностью уверенность стала одним из решающих факторов, определивших исход президентских выборов в 2019 году.
«А ТО ПУТИН НАПАДЕТ!»
Неготовность моих соотечественников «смотреть вверх» я познал и на собственном профессиональном опыте — всякий раз, когда я пытался предупредить людей об опасности большой войны, на меня смотрели как на опасного провокатора. Сейчас даже неудобно напоминать, но фраза «а то Путин нападет!» стала в Украине мемом.
Но Путин напал — и так, как не могли представить себе даже пессимисты, не то что реалисты. Но это нападение привело — по крайней мере, на сегодня — не к страху, а к консолидации и радикализации украинского общества. Социология свидетельствует, что подавляющее большинство украинцев — до 90% — не хочет капитуляции, но хочет освобождения всех своих территорий, захваченных после 2014 года.
Россия за эти месяцы прошла быстрый путь от авторитарного к тоталитарному государству. Восклицание главы ЛДПР Леонида Слуцкого на похоронах Дарьи Дугиной «Одна страна, один президент, одна победа!» — между прочим, восклицание лидера формально оппозиционной партии, который сам должен стремиться в президенты, — стало символом этого восторжествовавшего тоталитаризма.
ДО И ПОСЛЕ КРЫМА
В «докрымской» России еще допускалась политическая полемика, внепарламентская оппозиция, да и парламентской разрешалось выступать с собственной политической повесткой. В «послекрымской» внепарламентскую оппозицию раздавили, а парламентскую окончательно превратили в придаток Кремля и «Единой России». В России после 24 февраля людей — уже не политических активистов, а обычных неравнодушных людей — сживают со свету и бросают в тюрьмы, когда они называют войну войной. Даже не выступают против войны, а просто называют вещи своими именами. Эта Россия постепенно превращается в государство-изгоя для цивилизованного мира.
Да и этот цивилизованный мир, еще недавно считавший, что с Путиным можно договориться, понимает, с какой опасностью он столкнулся, помогает Украине и усиливает санкции против России.
В качестве показательного примера вспомним хотя бы о Германии, прошедшей путь от страны, отказывавшейся направлять оружие украинской армии, до государства, в котором политики спорят о масштабах и сроках поставок новых вооружений и в котором содействие Украине стало важной частью общественной дискуссии. Все эти месяцы мы говорим о «воскрешении НАТО», о проверке на прочность и эффективность Евросоюза, о том, что цивилизованному миру придется учиться защищаться и искать инструменты борьбы с кризисами.
Очевидно, впрочем, и то, что мир авторитаризма, да и вообще мир глобального юга тоже меняется — только не так быстро. Но его будущее зависит именно от того, каким будет исход войны России против Украины, докажет ли демократия свою эффективность на поле боя и сможет ли Запад помочь Украине в войне и восстановлении страны. Да, именно в этой войне, как это ни парадоксально, сегодня решается и будущее Запада, и будущее Китая, и будущее Индии. Поразительно, как сегодня все сошлось в одной точке и как Украина, о которой еще недавно в мире многие думали как о продолжении России, оказалась именно тем самым сказочным местом, где спрятано яйцо с иглой, на кончике которой — смерть Кощея. И вот уже найден сундук, изгнан из киевских лесов заяц, подстрелена на подлете к Николаеву утка…
Осталось только узнать, удастся ли разбить яйцо.
Виталий Портников
