Жизненный и творческий подвиг талантливой художницы Катерины Васильевны Билокур не имеет аналогов в мировом искусстве. Её талант был даром природы, помноженным на ежедневную работу. Нелегки были пути-дороги, но хранила она «в сердце то, что не умирает», а потому даже в самые сложные минуты жизни не позволила попрать «души своей цвет». И победила.
Катерина Билокур родилась в селе Богдановка Пирятинского уезда Полтавской губернии (ныне Яготинский р-н Киевской обл.), когда именно — до конца не выяснено. Официальной датой рождения в итоге признали 25 ноября (7 декабря) 1900 г. — день Святой Екатерины. Приблизительно в 6-7 лет Катя научилась читать. Отец и дед, которые вначале помогали ей в этом, были удивлены настойчивостью и успехами девочки. На семейном совете решили: в школу Катерину не отдавать, так как читать она и так умеет, а экономия одежды и обуви — огромная. Не получив даже начального школьного образования, она училась сама: овладела грамотой, много читала. А душа стремилась к чему-то недосягаемому.
Когда именно будущая художница начала рисовать — сказать сложно, но очевидно, что произошло это в детстве, ибо уже в юности она рисовала углем на кусочках полотна. В 14 лет Катю застали за этим бессмысленным, как считали родные, занятием и строго запретили «портить добро». С этого времени девочке приходилось творить тайком. Она была преисполнена жгучей любви к «святому малярству», ради него даже отказалась от замужества, чтобы не стало преградой в достижении цели, ради которой терпела насмешки и издевки односельчан, выносила проклятия родителей, но не отказалась, не предала ее в самые сложные времена.
Где-то в 1922-1923 гг. Катерина Билокур прочитала о Миргородском техникуме художественной керамики. Слово «керамика» оказалось незнакомым, а вот «художественный» — было понятно. Впервые покинув Богдановку, Катя отправилась в Миргород. Ее багаж состоял из двух рисунков: «копии с какой-то картинки» и наброска дедовской хаты с натуры — выполненных уже не на полотне, а на специально купленной для этой цели бумаге. Рисунки должны были засвидетельствовать, что у девушки есть талант, достаточный для поступления в техникум. Но разговор закончился сразу же, как только выяснилось, что она не окончила семилетки. На рисунки даже не взглянули.
Несмотря ни на что, рисовать Катерина не бросила. Ещё активнее взялась за работу с надеждой повторить попытку. В 1928 г. она снова решила попробовать силы, на этот раз в Киевском театральном техникуме. Но и здесь возник вопрос об отсутствии школьного образования. Как вспоминала сама Катерина Васильевна: «Ну ещё один выбрык был с моей стороны: съездила в Киев в театральный техникум — думала еще и артисткой стать. Ну а там то же, что в Миргороде. Кидалась я во все стороны, как тигр в клетке. А под конец своих путешествий съездила ещё и на могилу Шевченко. Поднялась по тем каменным ступеням, поклонилась его великой могиле и горько заплакала: «Тарас Григорьевич, батюшка, голубчик, вы сами это хорошо знаете, тоже когда-то по миру блуждали и людей искали. Хоть вы мертвый, помогите мне стать художницей!» И снова я работаю на разных сельскохозяйственных работах аж до тридцать третьего года. А в тридцать третьем, осенью, говорю отцу и матери: «Больше откладывать не могу, буду учиться рисовать». А отец посмотрел на меня такими глазами, будто я им сказала, что поставлю лестницу и полезу на Луну: «Или ты, Катря, насмехаешься, или дорогу спрашиваешь?..»
После очередной неудачи Катря Билокур начинает овладевать непростым «малярским ремеслом» самостоятельно. Рисунки углем на кусочках полотна остались в прошлом. В прошлом остались и картины, написанные красками собственного изготовления на картоне и фанере. Акварелью и карандашом она всегда работала мало и неохотно, больше привлекали масляные краски. Они казались ей слепящими, даже названия звучали сказочно: киноварь светло- и темно-красная, кобальт темно-синий, ультрамарин, кадмий красный, краплак темно-розовый... Это были её любимые краски. Кисточки делала сама: выбирала из кошачьего хвоста волосинки одинаковой длины — 9, 12 или 36. Для каждой краски была своя кисточка. Хотя художница и научилась рисовать сама, наставники в овладении масляной живописью у нее все же были. Кто-то научил грунтовать полотно, потому что' сначала она старалась писать непосредственно на полотне, но картины быстро темнели и теряли цвет. Возможно, ей помог учитель Иван Григорьевич Калита, тоже художник-любитель, а может — иконописец из Смотриков, единственный художник, которого признавал её отец. Художественная манера Билокур сформировалась еще в начале тридцатых и осталась практически неизменной во все творческие годы.
Начинала учиться с портретов родных, близких сердцу людей. Так, в первых её работах «Женщина в зеленом корсете» (1920-е годы), «Портрет Оли Билокур» (1928 г.), «Портрет Надежды Кононенко» (1929 г.), «Портрет колхозницы Татьяны Бахмач» (1932-1933 гг.), «Портрет Софии Журбы» (1940-е годы) видны попытки достигнуть схожести с оригиналом, но ещё отсутствует психологическая характеристика. В парном «Портрете племянниц художницы» (1937-1939 гг.), особенно в «Портрете Надежды Билокур» (1941 г.) уже проясняется связь человека с природой, начинает звучать тема хвалы земной красоте, которую Билокур персонифицирует с образом цветка. В дальнейшем творчестве она будет воспевать красоту земную — цветок.
Из неисчерпаемого источника народного творчества расцветала живопись Катерины Билокур. Основой служили песни, сказки, легенды, народное искусство. Она восхищалась орнаментами на предметах сельского быта, на украинской одежде, рушниках, но более всего её тонкую поэтическую душу очаровывали цветы, красовавшиеся повсюду. В письмах она вспоминает, как цветы разговаривали с ней, просили рисовать их: «Я и сама, как начну рисовать какую-нибудь картину с цветами, думаю: вот как эту закон-чу, тогда уж начну рисовать что-нибудь из человеческой жизни. Но пока закончу, в голове заснует целый ряд картин, одна другой краше... Будто бы склоняются ко мне, чуть ли не приговоривают: «Кто ж нас тогда рисовать будет, если ты бросишь?» Так я все на свете забуду и снова рисую цветы».
Достоверно, «с натуры» зарисовывая каждый листочек, лепесточек, художница никогда не срывала цветы — считала их живыми существами, называла детками. На некоторых картинах есть её собственноручные подписи: «Рисовала с натуры Катря Билокур». Действительно, то были реальные «портреты» цветов, но одухотворенные, освяченные любовью художницы, вознесенные к Образу, Символу, Знаку.
В 1934 г. Катерина Билокур создала свою «Березку» — одну из трех картин, принесших ей всемирную славу. Через год рождается полотно «Цветы над тыном» — другой прославленный шедевр.
В начале 1936 г., во время подготовки к Республиканской выставке украинского народного искусства, которая потом с огромным успехом экспонировалась в Киеве, Москве, Ленинграде, кто-то из организаторов вместе с «корячками» и резными деревянными композициями Якова Халабудного и Василия Гарбуза привез из Полтавы два натюрморта на домотканом полотне. На удивление тонкая, пластичная живопись контрастировала с темным, густым фоном. Сразу же зазвучали голоса: «Это работы художника-самоучки, а не народного мастера, им не место на этой выставке». Только Иван Иванович Падалка, восхищавшийся наивным искусством, заворожено всматриваясь в них, повторял: «Что вы? Разве так можно? Это же настоящая народная живопись, ещё и какая!..» К сожалению, к его голосу не прислушались: цветы в экспозицию не попали. Автором этих картин была Катерина Билокур.
1939 год решил дальнейшую судьбу художницы. В гостях у сестры Любы Тонкониг Катя услышала по радио песню «Чи я в лузі не калина була?» в исполнении прославленной Оксаны Петрусенко. Голос артистки, безгранично волшебный и взволнованный, обращался к сердцу и казалось — песня о ней, её несчастной судьбе. Пораженная песней и голосом Катерина послала певице письмо, в котором поведала о своей жизни, а в конце попросила помочь ей, необразованной женщине, стать художницей. Вложенный в конверт вместе с письмом рисунок на кусочке полотна — калина, поразил Оксану Петрусенко. Посоветовавшись с друзьями — Касияном, Тычиной, она поехала в Центр народного творчества, где и изложила суть дела. В Полтаву пришло распоряжение: съездить в Богдановку, найти Катрю Билокур, поинтересоваться её работами.
И вот в село приехал Владимир Хитько, который в то время возглавлял художественно-методический совет областного Дома народного творчества. Пораженный работами, несколько картин он забрал с собой в Полтаву, показал коллеге и другу, художнику Матвею Донцову. Было решено срочно устраивать выставку. В 1940 г. в Полтавском Доме народного творчества открылась персональная, выставка художницы-самоучки из Богдановки Катри Билокур, состоявшая из 11 картин. Успех был огромным. Зрителей очаровали невиданные ранее совершенные цветочные композиции, исполненные мощной поэтической силы.
После Полтавы выставка экспонировалась в Киеве, а автора премировали поездкой в Москву. Её в этом путешествии сопровождал В. Хитько. Художница посетила Третьяковскую галлерею, Пушкинский музей, музей Ленина. Самое большое впечатление на неё произвели работы «малых голландцев», художников-передвижников и французских импрессионистов. Методика ознакомления Катерины с произведениями была своеобразной и нетипичной: она часами простаивала перед шедеврами, но зарисовок не делала — всё держала в памяти.
Некоторое время после этой поездки она не могла писать. Но, успокоившись, снова и снова рисовала цветы, которые не могда не рисовать, потому что лучше них для Катерины Билокур не было ничего на свете. В 1941 г. она создала свои знаменитые «Полевые цветы».
Наконец-то ее творчество было оценено и началось успешное шествование в большое искусство. «О с какой я энергией работала в конце 1940 года и начале 1941-го!.. Потому что в Полтаве сказали, что я художник. Слышите? Ученые люди назвали меня художником», — взволнованно писала она в автобиографии.
Но черным вороном прилетела на украинскую землю большая трагедия — война. Как писала художница: «И потемнел мне свет белый. Кругом и гухало, и бухало... Картины мои одни в Полтаве, а другие в Киеве, а я в Богдановке. Художник без звания и даже без картин». По свидетельству самой художницы, в пламени войны погибло 11 картин — сгорели вместе с Полтавским музеем.
В годы окупации она практически не рисовала. И всё-таки в 1942— 1943 гг. создала одну из лучших композиций «Цветы на голубом фоне», которую подарила Киевскому музею Т. Шевченко. После освобождения Украины с новым запалом начала творить, хотя не хватало красок, полотна — эта крайняя нужда сопровождала Билокур во все дальнейшие времена. Через два года художница удивила поклонников еще одним шедевром — «Декоративным панно». Катерина Билокур мудреет, её мысль становится глубже, а творчество наполняется образным звучанием, трансформируется в щедрое ощущение ценности жизни, счастья мирных дней, понимания могучего цветения матушки-земли.
Еще во время войны, в 1944 г., в Богдановку приехал директор Государственного музея украинского народного декоративного искусства Василий Нагай с предложением устроить выставку и закупить картины. К слову, именно благодаря его стараниям этот музей сегодня располагает лучшей коллекцией работ Катри Билокур.
Одну за одной создает художница свои прославленные картины: «Декоративные цветы» (1945 г.), «Привет урожаю» (1946 г.), «Колхозное поле» (1948-1949 гг.), «Царь-Колос» (1949 г.), «Завтрак» (1950 г.), «Цветок и березка вечером» (1950 г.), «Арбуз, морковь, цветы» (1951 г.), «Цветы и виноград» (1953-1958 гг.), «В Богдановке на Загребле» (1955 г.), «Георгины» (1957 г.), «Пионы» (1958 г.), «Натюрморт с колосками и кувшином» (1958-1959 г.), «Букет цветов» (1959 г.)... Цветы художница писала всегда живыми, с натуры, нередко соединяя в одной композиции весенние и осенние — такая картина создавалась естественно, с весны до осени. Работала, забывая обо всём, но неспешно. Была творцом пейзажей и портретов.
Послевоенная биография богдановской художницы складывалась немного лучше. В 1949 г. её приняли в Союз художников Украины, в 1951 г. — наградили орденом «Знак почета», присвоили звание Заслуженного деятеля искусств Украины.
В 1951 г. в Москве проходила Декада украинской литературы и искусств. Настоящей сокровищницей стала выставка народного декоративного искусства Украины, развернутая в Центральном парке культуры и отдыха им. Горького. На втором этаже павильона целый раздел посвятили картинам Катерины Билокур. Возле цветущих полотен собирались толпы, любоваться её работами приходили выдающиеся художники, писатели.
На всемирной выставке в Париже 1954 г. её произведения просто ошеломили французов. В экспозицию советского искусства были включены три картины — «Царь-Колос», «Березка» и «Колхозное поле». Тут их увидел Пабло Пикассо. Весь мир облетели его слова: «Если бы мы имели художницу такого уровня мастерства, то заставили бы весь мир заговорить о ней!» Он сравнивал Катерину с другой великой художницей-самоучкой — Серафин Луиз из Сандли. Картины вызывали ажиотаж, одно из полотен — «Царь-Колос» — даже выкрали. Это была одна из самых ярких по эмоциональной силе работ. Всё в композиции было подчинено раскрытию главной идеи произведения — животворной силе хлеба, колоса. Картина раскрывала и внутренний мир художницы — её глубокую народность, любовь к родной земле, уважение к земледельческому труду. Полотно сразу же стало знаме-нитым, но, к сожалению, не сохранилось, не дошло до наших дней. Когда композиция не вернулась с выставки, художница сделала варианты (1949-1950 гг.), сознавая значение этого произведения.
В 1956 г. Катерине Билокур было присвоено звание Народной художницы УССР. У богдановской художницы появляются ученики: Ольга Бинчук, Тамара Ганжд, Галина Самарская.
Особое место в наследии К. Билокур принадлежит графике. После посещения Киевского музея Т. Шевченко она признавалась: «А я и не знала, что рисунки карандашом — это ценность. Их нужно беречь, а я не считала их искусством! А оказывается, это и название своё имеет — графика! А я все свои рисунки выбрасывала! И зачем это делала?»
Графические работы Билокур выдают в ней серьезного, вдумчивого исследователя натуры, фиксатора главных примет. Такое восприятие увиденного уже ощущается в «Портрете Софии Журбы» (1940-е годы), нарисованном карандашом, и особенно масштабно передано в автопортретах 1950, 1955, 1957 годов, выполненных в той же технике. В автопортретах художница предстает уже зрелым мастером высокого класса.
Хотя имя этой сельской женщины стало известным, она, как и прежде, не получала материальной помощи ни от Художественного фонда, ни от известных художников и писателей, которым дарила своп картины. Никто о ней не заботился. Вот одно из её писем: «Уважаемые! Дорогие товарищи! Искренне вам благодарна, что вы приветствуете мой труд, уважаете и любуетесь им. И посылаю большую благодарность тому товарищу из управления художественной самодеятельности, которая написала мне письмо. Ой как же мне вам, уважаемый товарищ, и написать, чтобы было правдиво и не грубо, а то боюсь, что, прочитав такое письмо, вы мне не станете отвечать.
Ну, относительно семинара спасибо вам, дорогие товарищи, что зовете и меня, и горжусь этим уважением. Но приехать — не приеду. Если бы вы увидели, в каких условиях я живу, то сам черт на моём месте взбесился бы. А я как-то примеряюсь и живу. Во-первых, у меня уже 6 лет больные ноги и я никуда не хожу, не езжу. А во-вторых, хоть мне и неприятно эту правду говорить, но чтобы вы не подумали, будто я начинаю чваниться своей работой, чтобы куда-нибудь поехать, мне для этого не во что ни одеться, ни обуться, ни запнуться. Старуха-попрошайка лучше одевается, чем я, творец тех замечательных картин, которые прошли перед вами, и еще лучших, которые у меня остались дома, только вот они не закончены...»
Идея переехать в Киев так и осталась мечтой. Два последних года жизни Катерина Васильевна почти не работала. Все острее, болезненней подступала страшная хворь. Лечь в больницу не могла, потому что болела мать, за которой необходимо было присматривать.
Тяжко доживала свои последние месяцы, недели, дни на земле гениальная личность, выдающаяся художница XX века Катерина Билокур. Здоровье с каждым днем ухудшалось. 10 июня 1961 г. ей сделали операцию на ногах. То ли неудачную, то ли уже бесполезную, но в тот же день художницы не стало.
Дом Билокуров в Богдановке — давно уже Музей-усадьба Катерины Билокур. Тут и она сама, с розами — скульптура работы Ивана Билокура, племянника художницы, сына её брата Григория Васильевича.
Вокруг её картин до сих пор кипят споры: одни склонны считать её творения космогоничными, другие относят их к декоративно-прикладным, третьи квалифицируют как высокохудожественные произведения.
Как ни удивительно, мы сами сделали Катерину Билокур «загадочной», называя «необразованной селянкой», даже когда речь шла о её творческом взлете, расцвете таланта, мастерства, интеллекта. А эта «необразованная селянка» цитировала по памяти не только поэзию Шевченко, а и Пушкина, Лермонтова, Тургенева, ссылалась на Гоголя, Горького... К тому же она была носительницей многовековых художественных традиций нашего народа, выражала его высокий интеллект, благородный характер, тягу к красоте, добру, трудолюбию.
