Як я умру, на світі запалає
Покинутий вогонь моїх пісень,
І стримуваний пломінь засіяє,
Вночі запалений, горітиме удень.
Так писала в одном из своих стихотворении гениальная дочь украинского народа — Леся Украинка. История её жизни могла бы стать основой величайшей драмы. Но могла бы сослужить службу и самой светлой поэзии во славу мощи человеческого духа.
Родилась Лариса Петровна Косач 25 февраля 1871 г. в Новоград-Волынском в семье, где преобладали национально-патриотические настроения. Её матерью была украинская писательница Елена Пчёлка (Ольга Петровна Косач), отцом - Петр Антонович Косач, служивший главой Съезда мировых посредников, родным дядей — Михаил Драгоманов, который иногда подписывал свои материалы псевдонимом Украинец. Отсюда, наверное, и произошло литературное имя Леси, обожавшей своего дядю.
Детские её годы прошли в живописном уголке Украины — на Волыни, вначале в родном городе, а затем, с перерывами, в Луцке и селе Колодяжном Ковельского уезда. Бывала она и на родине матери и дяди — в Гадяче на Полтавщине. Самым близким человеком стал для Леси брат Михаил, который был старше на полтора года. Вместе они придумывали многочисленные забавы, а летом веселье и развлечения уступали место «важной работе»: дети присматривали за огородом, наводили порядок в цветнике. Кроме того, рано научившись шить и вышивать, Леся часами занималась рукоделием. Любимым занятием была и выпечка хлеба вместе с бабушкой.
Миша рано научился читать, а вместе с ним, естественно, и Леся. В четыре года она уже исправно читала, а первой книгой стал «Разговор о земных силах» М. Комарова. В пять лет научилась писать. Примечательно, что все первые Лесины письма, датированные 1876-1877 годами, написаны исключительно на украинском языке. На языке, который в 1863 г. был запрещен в Российской империи и был объявлен таким, которого «не было, нет и быть не может». В те времена все звенья имперского механизма работали против украинства: уничтожались громады, закрывались воскресные школы, где обучение велось на украинском языке, закрывались украинские периодические издания. «Валуевским» циркуляром 1863 г. было запрещено печатать учебники и религиозные издания на украинском языке — чтобы не допустить в украинском селе малейшей возможности просвещения на родном языке, общения с представителями национальной интеллигенции. А в 1876 г. но украинскому языку нанесли новый удар: специальным «емским» указом запретили издание оригинальных и переводных текстов на украинском языке, а также театральные представления, публичные декламации и преподавание школьных дисциплин. Не разрешалось ввозить из-за границы украиноязычные произведения, а художественные тексты должны были печататься «ярыжкой» — русской прописью.
В таких условиях научить ребенка читать и писать на родном языке было сложно: обучение превращалось в государственное преступление. Однако дети Косачей учились именно украинскому языку. Установив его языком семейного общения, Елена Пчёлка тем самым положила начало особым культурным традициям в своей семье. В целом в становлении Леси Украинки семья, а особенно мать, сыграли решающую роль.
Мать прививала Лесе и Михаилу любовь к родному слову, уважение к книге, развивала творческие наклонности, — они участвовали в семейных литературных вечерах, ездили с матерью собирать обрядовые песни, поэтому их детство было насыщено «народным духом». Среди незабываемых детских впечатлений девочки остались «мамины узоры» — собранные Е. Пчёлкой и подготовленные к печати народные орнаменты, распространенные на Звягельщине, которые Леся любила рассматривать и пробовала вышивать. Всё это, украинское, услышанное, увиденное и впитанное Лесиной душой и разумом в самом юном возрасте, станет со временем опорой её духа, отобразится в слове писательницы и даст возможность сказать о себе, что она воспитана на фольклоре, как англичанин на Библии.
Наряду с отцом и матерью в семье был ещё один человек, повлиявший на личностное становление Леси, — дядя, брат матери, известный научный и политический деятель Михаил Драгоманов. Это был интеллектуал европейского уровня, украинец до мозга костей, который, в отличие от тогдашних патриотов, любил свою Отчизну с гордо поднятой головой и трезвым рассудком. У семьи Косачей был широкий круг знакомств, и тихая провинциальная жизнь часто нарушалась наездами гостей. У них бывали композитор Николай Лысенко, поэт и политический деятель Иван Франко, тётки Елена Антоновна и Александра Антоновна, которых за революционную деятельность сослали в Сибирь. Приезжая в Киев, Леся попадала в окружение выдающихся театральных и литературных деятелей, поэтому литературных влияний юной поэтессе хватало. В 9 лет она написала своё первое стихотворение «Надежда», навеянное арестом любимой тётки Елены.
Ні долі, ні волі у мене нема,
Зосталася тільки надія одна:
Надія вернутись ще раз на Вкраїну,
Поглянути ще раз на рідну країну,
Поглянути ще раз на синій Дніпро, —
Там жити чи вмерти, мені все одно;
Поглянути ще раз на степ, могилки,
Востаннє згадати палкії гадки...
Ні долі, ні волі у мене нема,
Зосталася тільки надія одна.
С этими словами родилась Поэтесса, прилетела Муза — с надеждой. Надежда для Леси была отражением личной сущности, того, что появляется в человеке с рождением и не исчезает ни при каких обстоятельствах до самой смерти.
В её ранних поэтических произведениях чувствовалось влияние народно-песенной стихии («Песня»), народных плачей («Траурный марш»), сентиментальной лирики («Ландыш»). Большое впечатление на Лесю произвела первая поездка к морю. Свои настроения она отобразила в цикле стихотворений «Путешествие к морю».
На 10-м году жизни девочка тяжело заболела. В канун Рождества 1881 г., когда семья уже жила в Луцке, любопытство потянуло её на берег реки Стыр, посмотреть, как будут освячивать воду. Присматриваясь, слонялась по берегу и очень замерзла. Последствия не заставили себя ждать: Леся заболела, начала болеть правая нога. Заключение врачей было неутешительным — острый ревматизм, но, как оказалось, этот диагноз был неверным — начинался туберкулез костей. Ежедневная борьба с болезнью закаливала Лесину волю. Отраду и физическое успокоение приносила работа. Она увлеклась всемирной литературой, историей, языками. Много читала — Ж. Санд, Э. Золя, Л. Толстого, переводила из Гоголя, Байрона, Гейне, Тургенева и т. д.
Таким же настойчивым в учёбе был Михаил. Отличались они разве что тем, что его больше привлекала математика. Начальное образование брат и сестра получили дома, от родителей, а потом две зимы усиленно готовились в Киеве к поступлению в гимназию. Наряду с изучением языков и прочих предметов Леся много играла на фортепиано, даже брала уроки у выпускницы Петербургской консерватории Ольги Деконор. Вместе с матерью дети посещали киевские театры, художественные выставки.
С 1882 г. болезнь стала быстро прогрессировать — начала опухать рука. Врачи посоветовали вывозить девочку к морю. Дальнейшие консультации с лучшими докторами показали — необходима операция. Её провели в октябре 1882 г. под общим наркозом. Лесю «хлороформировали» и удалили из кисти левой руки две косточки, пораженные туберкулезом. Но болезнь продолжала развиваться. Недуг не дал возможности продолжить образование. Брат уехал на учебу, а она осталась дома. Ещё одним тяжелым ударом стало то, что после операции пришлось бросить занятия фортепиано, хотя она подавала большие надежды. Именно тогда Леся начала больше внимания уделять изучению иностранных языков — английского, французского, немецкого, итальянского, польского, болгарского, греческого, латыни. Училась самостоятельно, уже с 13 лет стала читательницей Киевской университетской библиотеки. В девятнадцатилетнем возрасте она написала для своей младшей сестры учебник «Древнейшая история восточных народов» (издан в 1918 г.). Едва ли не главную роль в становлении Леси как личности сыграла огромная работа над собой. Несмотря на то, что она не получила не только литературного, а и вообще какого-либо официального образования (говорила о себе: «Я — самоучка»), она состоялась.
ВІЗ лет во львовском журнале «Зоря» появилось её первое стихотворение, а в 14 вышла книжка «Вечерницы» (рассказы Н. Гоголя; перевод Леси Украинки и М. Обачного*).
В 1893 г. во Львове вышел из печати первый её поэтический сборник «На крыльях песен», засвидетельствовавший, что автор переживает за судьбу своей Украины, её народа, задумывается над значением художественного слова. В сборник вошла и поэзия «Рассветные огни». Позже Иван Франко напишет: «Со времени Шевченковского «Поховайте та вставайте, кайдани порвіте» Украина не слышала такого сильного, горячего и поэтического слова, как из уст этой слабой, больной девушки... Украина, на наш взгляд, ныне не имеет поэта, который мог бы силой и разносторонностью своего таланта сравниться с Лесей Украинкой». Со временем увидели мир сборники «Думы и мечты» (1899 г.) и «Отклики» (1902 г.).
Болезнь не отступала. Она словно стала одной из ее ипостасей — обусловливала каждый миг жизни, пытаясь болью заглушить интерес к жизни и даже само желание жить. Но Лесины интересы и желания не угасали. Она все надеялась на чудо, на выздоровление... В 1899 г. вконец разболевшуюся, измученную многолетним туберкулезом костей Лесю отвезли на очередную операцию в Берлин. Операция прошла как будто успешно, но послеоперационный период был тяжелым. И хотя девушка писала: «Пока я в сознании, стон мой не прозвучит!», ночью теряла сознание, декламировала стихи по-итальянски и по-немецки и... таки плакала. Тот плач рвал сердце матери, ночами не отходившей от дочери. Врачей удивляли мужество и терпение хрупкой пациентки. «У меня при подобной операции мужчины медведем ревут, а тут изящная женщина сцепила зубы и молчит»,— рассказывал профессор, лечивший поэтессу в Киеве в 1890-х годах. После сложных операций Леся отправлялась восстанавливать силы в Одессу, Ялту, Тифлис, Кутаиси, за границу — в Болгарию, Германию, Италию, Египет...
Еще в 1897 г. в Ялте она встретила белорусского журналиста Сергея Мержинского. Сразу же вспыхнула безумная любовь — письма, короткие свидания... Её избранник даже приезжал в Гадяч к Лесиной матери. Казалось, счастье наконец-то нашло молодую поэтессу. Но уже в феврале в Минске Сергей умер от туберкулеза легких на руках у Леси. И на протяжении одной ночи она написала драматическую поэму «Одержимая». На протяжении одной трагической ночи и страшной ценой Леся Украинка стала драматургом. Следующим тяжелым ударом стала смерть брата Михаила в 1903 г. Но она мужественно держалась. Поддерживали родственники, товарищи — среди них была и известная буковинская писательница Ольга Кобылянская, со временем ставшая хорошей подругой, практически сестрой. С Кобылянской можно было говорить обо всем, не боясь натолкнуться на непонимание пли осуждение. Большую роль в жизни Леси сыграл и Климент Квитка, в 1907 г. ставший ее мужем.
Несмотря на болезнь, Леся Украинка стремилась к активной деятельности. Еще в конце 80-х — начале 90-х годов она занялась культурно-просветительской работой в Колодяжном: читала крестьянам художественные произведения, устраивала литературные вечера, спектакли, проводила беседы, оказывала медицинскую помощь (особенно во время эпидемии тифа). В Лесиной поэзии того периода ещё случались созерцательные пейзажи, но основной стала тема борьбы, удивительным образом соединенная с романтизмом («Старая сказка», «Роберт Брюс, король Шотландский»).
Сильно повлияло на формирование общественно-политических и философских взглядов поэтессы киевское окружение. Бывая в Киеве, она погружалась в пучину литературной и общественной жизни — лекции в университете, библиотеки, кружки, театр, встречи со студентами, рабочими, людьми искусства. Ещё в 1888 г. Леся с братом основали кружок «Литературная громадка», который его члены в письмах и разговорах называли «Плеядой». Кружок объединял литераторов и студентов. Программа была в основном культурная — пропаганда украинской литературы, произведений мировой классики, занимались и чисто литературной деятельностью. Организацией переводческого Дела занималась Леся Украинка. В плане, который она разработала для кружка, были представители русской литературы — Пушкин, Толстой, Тургенев, Лермонтов, Гончаров, Некрасов, среди иностранных авторов — Гомер, Гейне, Надсон и др. Проводились литературные конкурсы, дискуссии. При всей своей умеренной программе «Литературная громадка» с самого начала не имела идейного единства. Одна часть молодежи находилась под влиянием националистических и либеральных течений, другая, к которой относилась и Леся, — принадлежала к революционно-демократическому крылу.
Расцвет творчества Леси Украинки приходится на период бурного развития социал-демократии, рабочего движения, марксистской идеологии. Поэтесса была неравнодушна к общественным увлечениям своего времени, но сохраняла умение относиться ко всему критически, не увлекаться слишком модными политическими или философскими доктринами.
Она создала драмы «Осенняя сказка», «В катакомбах», «Три минуты», «В доме работы, в стране неволи», окончательно отредактировала «Кассандру», работала над «В пуще», начала своё самое большое произведение — «Руфин и Присцилла». Философские и этические споры в этих произведениях не были абстрактными — они вызваны реальными жизненными ситуациями, перепетыми в сюжетах мировой культуры (античных, библейских), что помогало раскрыть их универсальность, извлечь из исторического опыта человечества урок для украинца. Вот так, в условиях духовной неволи, Лесе приходилось быть в первую очередь просветителем. Как отметила поэтесса Лина Костенко, тогда «уже были разные модернистские течения, символизм, акмеизм, поигрывал мускулами футуризм, а Леся Украинка все поднимала свой камень на ту крутую, каменную гору. Исторического времени на эксперимент не было». И правда, времени у неё не было. И хотя гению свойственны смелость, прорыв, ломка канонов и традиций, выход на новые эстетические орбиты, в то время прежде всего необходимо было просвещать народ — важнее была гражданская лирика.
Деятельность Леси не давала покоя имперским властям. В январе 1907 г. в Киеве, в доме № 97 по улице Мариинско-Благовещенской, где жила Леся, жандармы ночью произвели обыск, продолжавшийся почти 6 часов. Забрали 121 брошюру, 11 писем, различные издания и материалы; Лесю и её сестру Ольгу арестовали. Продержав в отделении сутки, отпустили после того, как Леся дала подписку о явке по первому требованию. Но «вещественные доказательства преступной деятельности» отослали начальнику киевского губернского жандармского управления.
Тем временем состояние Лесиного здоровья ухудшалось, она ездила на лечение в Грузию и Египет. Но несмотря на тяжелое физическое состояние, превозмогая боль силой духа, писательница именно за последние 4-5 предсмертных года создала свои гениальные «Лесную песню», «Каменного хозяина», «Оргию», «Триптих».
Исключительное место в её творчестве занимает «Лесная песня». Естественно, в своем развитии Леся обращалась к античной и христианской мифологии. Осваивая эти новые, отдаленные во времени и пространстве от украинской литературы темы, затрагивая с их помощью новые проблемы, Леся Украинка вознеслась над старой школой украинской драматургии. Но настоящей вершины как драматург она достигла обратившись к вечному источнику — фольклору родного края, Основная тема драмы-феерии «Лесная песня», тема открытости к природе как части космического бытия и в то же время ограниченности временными жизненными рамками, является модификацией темы свободы и несвободы духа — основной в творчестве Леси Украинки. Важное место в её наследии принадлежит и пьесе «Боярыня», посвященной теме попирания национального, а следовательно, и человеческого достоинства.
Последней драматической поэмой стала «Оргия», завершенная в конце марта 1913 г. А уже в июне, здоровье Леси резко ухудшилось: поэтесса порывалась писать, но слабые руки не держали перо. Тихим голосом она диктовала матери план драматической поэмы, основным мотивом которой снова должна была стать борьба за освобождение человека* и снова была у неё надежда: «Может, настанут лучшие времена...» В июле начались проблемы с почками, и 1 августа 1913 Леся Украинка умерла в Грузии в городке Сурами. Жизнь её оборвалась в нищете, далеко от Украины. Оборвалась во время могучего взлета духа, который, кажется, приблизился к апогею понимания неисчислимых сущностей драмы человеческой жизни, преодолев рамки больного тела.
Когда Лесю хоронили в Киеве, на Байковом кладбище, власти не только запретили нести гроб с телом поэтессы на руках, держать венки или цветы, петь по дороге «Вечную память», но и даже провозглашать речи. На следующий день газета «Дело» написала: «Такого издевательства над собой наше общество ещё никогда не испытывало. Хоронили Гринченко, Шестюка, Лысенко — и речи не запрещались. Неужели тело слабой женщины внушило правительству такой страх?..» Империи не любят живых, потому что живые обладают памятью. Но ещё больше империи не любят мертвых, потому что их последние пристанища напоминают: земля принадлежит тем, кто поливает слезами и осыпает цветами разбросанные по ней могилы. Потому что их память будет питать следующие поколения, зарождать в серпах желание быть свободным на своей земле.
Творчество Леси Украинки настолько многогранно и плодотворно, что порой даже не верится, что она прожила всего 42 года. Мировая литература не знает другого писателя с таким талантом, искренним и самобытным голосом, пламенным сердцем и светлым разумом.
«...Ти чуєш, як бринить струна якась тремтяча? Тремтить в глибині й б'ється враз зі мною: «Я тут, я завжди тут, я все з тобою!» — писала Леся Украинка. Она всегда с нами. Своей жизнью. Своим творчеством.
* Псевдоним Лесиного брата Михаила.
