После оглашения Международной следственной комиссией результатов расследования катастрофы «Боинга» Малайзийских авиалиний министр иностранных дел Австралии Джули Бишоп высказалась за создание трибунала «в стиле Локерби», чтобы привлечь к ответственности виновных. Думаю, Бишоп будет не единственным таким политиком. Вопрос ответственности виновных в уничтожении «Боинга» – это не только вопрос правосудия, но еще и вопрос общественного мнения. Если до обнародования результатов расследования политики могли говорить не о правосудии, а о поиске истины, то сейчас, когда совершенно ясно, что «Боинг» уничтожен российским «Буком» на контролируемой Москвой территории, вопрос ответственности выходит на первый план.
Это то, с чем придется считаться Владимиру Путину и другим представителям российского политического руководства. Их западные коллеги будут требовать от Москвы выдачи виновных не в силу какого-то особого желания ухудшить отношения с Россией и даже не руководствуясь чувством справедливости, которое в Кремле привыкли подменять чувством целесообразности. Нет, речь идет именно об общественном мнении, о зависимости от избирателя. Политик, который рискнёт сделать вид, что трагедия «Боинга» его не касается, получит проблемы уже на ближайших выборах. Равнодушие к уничтожению собственных граждан – это то, чего на Западе не прощают никогда и никому.
Можно, конечно же, сказать, что для России подобная позиция все равно не будет иметь никакого результата. Что такое «трибунал в стиле Локерби» для ядерной державы? Если страны, которые хотят добиться выдачи виновных, создадут такой трибунал в обход Совета Безопасности ООН, Россия может на него просто наплевать. А в самом Совете Безопасности Виталий Чуркин бесстрастно заблокирует любую резолюцию, которая угрожает безопасности его начальства и тех, кого оно хочет защитить. Какие проблемы?
Но ведь и после трагедии над Локерби на Ливийскую Джамахирию никто не нападал. Муаммар Каддафи сдался на милость победителей после нескольких лет изнуряющих экономических санкций. Да, эти санкции были введены в результате соответствующего решения Совета Безопасности ООН. Однако для того, чтобы ужесточить санкционный режим против Москвы, никакой Совет Безопасности явно не нужен. Соединённые Штаты и Европейский Союз неплохо справляются и без Совбеза.
Владимиру Путину придется определяться: либо его действительно интересует смягчение санкций – а все усилия российской дипломатии в последние месяцы демонстрируют стремление Кремля вырваться из санкционного капкана – либо президент России соглашается с продолжением и даже усилением санкционного режима. Но такой выбор существует только теоретически. На самом деле у Путина никакого выбора нет.
Давайте предположим, что российское руководство действительно решило избавить себя от угрозы нарастающей международной изоляции, усиления санкционного режима и приближения экономического краха. Представили? А теперь расскажите, каким образом российское руководство во главе с Путиным может сотрудничать с международным сообществом? Допустим, в начале 2018 года Международная следственная комиссия назовёт имена виновных. Это будут граждане Российской Федерации, ее военнослужащие. Своих граждан Россия не выдаёт – это четко и недвусмысленно прописано в ее Конституции. Тем более не представляется реалистичной выдача россиян некоему Международному трибуналу, да еще и с участием ненавидимой «патриотами» Украины – это будет такой удар по путинской репутации, от которого правитель может не оправиться. В конце концов, Муаммар Каддафи, согласившись сотрудничать с международным правосудием, рисковал не очень сильно – если исходить из представлений о реальности, которыми руководствовался сам правитель Ливии. Для своей страны Каддафи был не столько диктатором, сколько монархом, позициям которого вообще ничего не угрожало. Но Путин, в отличие от Каддафи, теперь точно знает, что такое представление о реальности – иллюзия. В этом кремлевского правителя убедили события «арабской весны».
Вариант, который позволит России выйти из ситуации с помощью собственного судебного процесса над виновниками трагедии, тоже практически исключён. Потому что для начала российскому руководству необходимо будет признать, что именно Кремль повинен в том, что произошло с малайзийским «Боингом». Судя по высказываниям Сергея Лаврова или Дмитрия Пескова сразу же после обнародования выводов Международной следственной комиссии, в Москве этого никто не собирается делать. Фраза Лаврова в интервью Би-Би-Си «извиняться – за что?» может попасть не в анналы мировой дипломатии, а в анналы мировой наглости.
Может ли Москва откреститься от ответственности, возложив ее непосредственно на бандитов из «народных республик»? Нет, таких возможностей у Путина не предвидится. Ещё в 2014 году, сразу же после уничтожения «Боинга» придворный журналист Кремля Андрей Колесников утверждал в статье для газеты «Коммерсантъ», что если Путин убедится в ответственности бандитов, то «отвернётся от них». Но это было скорее предположением благоразумного челядина, искавшего выход для оплошавшего барина. Путин не может отказаться от мифа «русской весны» и прочих глупостей, на которых базируется сегодня его правление. И уж тем более он не может привлекать к ответственности людей в погонах за участие в собственных спецоперациях – потому что это разорвёт корпоративную солидарность и круговую поруку преступников в погонах. На самом деле Путин не может ничего. У него есть единственная возможность – игнорировать трибунал, к каким бы последствиям для российской экономики и внешней политики не привело бы это нежелание сотрудничать.
Тогда какой же выход из ситуации? Для Путина и его окружения – никакого. А для России выход есть. На самом деле после обнародования выводов Международной следственной комиссии события могут развиваться в двух направлениях.
Первое – это сохранение путинского режима при условии игнорирования им выводов Международной следственной комиссии и решений будущего трибунала. Это приведет к дальнейшей международной изоляции России, краху ее экономики и государственной структуры, социальным потрясениям и возможному распаду страны. При этом Кремль в своем стремлении доказать, что, несмотря на «Боинг», с Россией все равно нужно сотрудничать будет пытаться генерировать новую и новую напряженность – и будет попадать в новые и новые ловушки. Последствия этой политики окажутся разрушительными. И дело даже не в том, что Путин все равно окончит как Каддафи – как бы один полковник не пытался избежать судьбы другого. Дело в том, что Россия окончит как Ливия. Гигантская холодная Ливия.
Но есть и второй вариант. Он возможен в случае, если российская элита в силовых структурах и бизнесе осознаёт ответственность за собственное будущее, за самосохранение и сохранение страны. Это, условно говоря, вариант Сербии. Слободан Милошевич, вне всякого сомнения, не мог плодотворно сотрудничать с Гаагским трибуналом и поощрять свидетельства против самого себя. И уж тем более он не мог выдать сам себя. Но после смены власти в Сербии новое руководство страны смогло начать сотрудничать с трибуналом в Гааге и отправить Милошевича, Караджича, Младича, Шешеля и прочих участников югославского конфликта в тюремные камеры. И Сербия – при том, что на данный момент трудно утверждать о серьезных внутренних изменениях в ее общественных настроениях – вернулась в цивилизованный мир.
Такой ход событий в интересах не только России, но и самого Владимира Путина. Судьба Слободана Милошевича предпочтительнее судьбы Муаммара Каддафи.
