В своем интервью телеканалу NBC Владимир Путин довольно долго рассуждал о важности стабильности и предсказуемости в межгосударственных отношениях. И, надо сказать, что встреча российского и американского президентов в Женеве представляла собой просто апофеоз предсказуемости: стороны до такой степени друг друга не удивили, что даже общались на полтора часа меньше, чем планировали.
Как и предполагали большинство экспертов, весь позитив встречи сконцентрировался на теме стратегической стабильности. То есть на том, как бы в запале конфронтации не поубивать друг друга. Единственное согласие, которое удалось «положить на бумагу», — согласие в том, что «в ядерной войне не может быть победителей и она никогда не должна быть развязана». Таким образом, главное достижение саммита заключается в том, что стороны повторили заявление, с которым почти 36 лет назад выступили на своей первой встрече Рональд Рейган и Михаил Горбачев. Тогда это заявление выглядело революционным и открывало дорогу тому, что впоследствии было названо «новым мышлением» в советской внешней политике. Сегодня ни о чем подобном речи не идет. Стороны договорились лишь о ведении «энергичного диалога», цель которого — «заложить основу будущего контроля над вооружениями и мер по снижению рисков». Кроме того, стороны вроде бы договорились провести консультации по кибербезопасности и безопасности в Арктике. Для ведения подобного диалога как минимум необходимы нормально функционирующие посольства. Потому американский и российский послы вернутся к местам службы.
В ходе своей пресс-конференции Джо Байден говорил о том, что Владимир Путин совсем не заинтересован во второй холодной войне, очевидно, имея в виду, что новая холодная война еще не началась. Между тем от реальности не уйти. Весь позитив саммита является по существу попыткой вернуться к мирному сосуществованию, которое как раз и представляло собой неотъемлемый элемент холодной войны. И, дай Бог, чтобы через полгода, когда, по словам Байдена, стороны попробуют подвести некие предварительные итоги, Москва и Вашингтон достигли бы хоть какого-то прогресса на этих направлениях.
При том что все, что говорили Байден и Путин, исчерпывающе демонстрирует полный разрыв в ценностях, что является еще одним характерным признаком конфронтации. Байден утверждал, что Путин, желающий утвердить Россию в статусе великой державы, объективно заинтересован в том, чтобы внешний мир воспринимал его как ответственного лидера. Главный же отечественный начальник на своей пресс-конференции вовсю демонстрировал, до какой степени ему плевать на международное общественное мнение. Он вполне всерьез поведал, что Алексей Навальный нарушил правила, которые должен выполнять условно осужденный, когда в бессознательном состоянии покинул Россию. А потом, когда сознание к оппозиционеру вернулось, не поспешил на Родину, а стал размещать некие видеозаписи (речь, очевидно, о фильме про дворец в Геленджике), за что по прибытии в Россию и был посажен.
Путин всерьез доказывал, что ФБК был признан экстремистской организацией, так как учил своих сторонников изготавливать «коктейли Молотова». Заодно в качестве доказательства нарушений прав человека в США были приведены аресты тех, кто штурмовал Капитолий. А в качестве бесчинств демонстрантов были приведены действия членов движения BLM. Подобные аналогии Байден вполне справедливо назвал «смехотворными». Но дело даже не в этом. Хозяин Кремля намеренно эпатирует внешних наблюдателей, высказывая мнения, которые не только не подкрепляются фактами, но могут быть мгновенно опровергнуты.
Однако, при очевидно противоположных взглядах на мироустройство, оба президента настаивали, что их диалог был позитивным и они не обменивались угрозами. Судите сами. Байден рассказал, что он положил перед Путиным список, включающий 16 секторов государственной инфраструктуры и экономики, в отношении которых должны быть исключены любые кибератаки. Байден при этом прямо сказал, что американский ответ на атаки, случись они в будущем, окажется очень ощутимым. И поинтересовался, как отреагировал бы Путин, если бы неизвестные «кибершантажисты» нанесли удар по российской нефтедобыче. Американский президент уверен, что сигнал до Путина дошел.
Байден весьма резко отреагировал, когда журналистка стала донимать его тем, что саммит не привел к изменениям в поведении Владимира Путина. Эта задача и не ставится. Как Картер не ставил перед собой задачи перевоспитать Брежнева. Задача в том, чтобы донести до Кремля то, за какие действия неизбежно придет расплата.
Подавление российской оппозиции, при том что администрация Байдена будет жестко критиковать за это Кремль, явно не относится к действиям, за которыми последуют жесткие санкции. Точно так же в 1970-е – 1980-е тема репрессий против инакомыслящих постоянно присутствовала, но не была определяющей. В общем, все как уже было. Добро пожаловать в холодную войну…
