Шестиклассник, то смеясь, то почти плача, рассказывает, как он открыл, что его бабушка, закончившая когда-то какой-то вуз, не способна понять даже одного абзаца из обыкновенной книги. Он с интересом прочитал Евангелие, и некоторые места ему захотелось ей прочитать.
Она раз в неделю ходит в церковь, Евангелие лежит на тумбочке возле её кровати.
- Читаю ей, как Христос под Иерусалимом решал, на чём ему въехать в этот город. Читаю и вижу, что она не понимает, про что я читаю. «Ты поняла, – спрашиваю, – про что тут написано?». – «Нет», – говорит. Читаю второй раз. «Поняла?». – «Нет. Отстань от меня». – «Ну, слушай, я тебе своими словами. Тут написано, как Христос посылает двух своих учеников в населённый пункт перед Иерусалимом, чтобы они взяли там молодого, ещё не объезженного, осла и привели к нему. Он сядет на этого осла и въедет на нём в город. Если кто спросит, зачем они днём, у всех на глазах, уводят чужого осла, то они должны сказать им, что этот осёл нужен Господу. Ну, вот, привели этого ослёнка к Иисусу, застелили его сверху своим тряпьём (кто что снял с себя), и тот на нём поехал. Некоторые устилали ему дорогу своим тряпьём, то есть, верхней одеждой, также срезали ветви с попутных деревьев и бросали их ослу под ноги… Ну, ты поняла то, что я тебе рассказал?» – «Поняла. Что ж тут не понять? Не глупее тебя». – «Теперь слушай», – читаю ей то же самое место третий раз. Прочитал, спрашиваю: «Поняла?» - «Нет, – говорит, – не поняла». И я вижу, что не брешет.
- Расстроилась бабушка? – спрашиваю мальчика.
- Да нет. С чего ей расстраиваться?
- Она смотрела на тебя так, будто то, что ты читаешь, тобой и написано, и написано темно, и это по твоей зауми, и она смотрит на тебя, дурачка, немного сверху вниз? Так?
- Так. Точно так! Она всегда так…
В жизни, как известно, случаются совпадения и поинтереснее этого. Много лет назад точно такая история приключилась и со мной, только был я тогда уже далеко не мальчик и даже не юноша и читал из Евангелия женщине, которой было за шестьдесят, тоже православной прихожанке, только взял эту книгу не с её тумбочки, а из кухонного шкафчика. Не помню, по какому это было поводу. Могу твёрдо сказать, что у меня и в мыслях не было проверять, способна ли она воспринимать письменную речь. То, что она оказалась не способной, и при этом смотрела на меня добродушно-снисходительно, как будто я и сочинил это что-то непонятное, чтобы похвалиться собой – это стало для меня таким открытием, что если бы оно было не только страшным, но и страшно интересным, то впору бы удавиться.
С тех пор я не раз встречал таких и женщин, и мужчин. Трудно бывает поверить: перед тобою вроде бы такой же человек, как ты, но он не может прочесть ни про себя, ни вслух больше одного, средних размеров, абзаца из любой книги, будь то рассказ или роман: засыпает. Ещё не старый, служит, всё у него хорошо. Не считать же чем-то таким уж плохим то, что за все свои полсотни лет он не прочитал ни одной книги…
Довольно насмотревшись на таких, думаешь: не значит ли это, что письменная речь противна человеческой природе? Люди были вынуждены ею пользоваться, пока не стало господствовать радио, а потом и ТВ. Это позволило двуногим начать возвращение к чаемой первобытности: воспринимать речь на слух, причём, живую, а не декламацию, и при этом видеть говорящего.
В самом деле: что может быть лучше общения из уст в уста!
Не удивлюсь, если мысль о письменной речи как явлении историческом, то есть, имеющем своё начало, расцвет и конец, высказал какой-нибудь англосакс лет 200 назад. Может быть, это предчувствовал и Петр Первый, когда велел приближённым выступать у него на совещаниях «не по писаному, а изустно, дабы глупость каждого видна была сразу» - и, между прочим, не дольше двух минут.
Люди более-менее образованные, да и просто привыкшие читать, обычно забывают, что живут в мире «функционально неграмотных» и полуграмотных. Мы думаем, что нас понимают. Мы вступаем в разговоры, ведём их, часто не подозревая, что наши собеседники или ничего не понимают из того, что слышат, или понимают превратно.
Что же делать? Да ничего. Просто, прежде чем раскрыть рот, думай, что за человек перед тобой. Помни также, чтО представляют собою большинство избирателей и тех, кто ими управлял, управляет и будет управлять – и напоминай об этом себе, прежде чем возмущаться плодами их загадочного существования.
В одном советском анекдоте первый секретарь областного комитета партии, по-нынешнему губернатор, говорит своему водителю, который целыми днями, ожидая его, что-то читает в машине:
- Всё читаешь и читаешь. Зачем? Я вот в своей жизни ни одной книжки не прочитал – и, как видишь, не дурак.
И советский же анекдот про молодого чукчу на вступительных экзаменах в Литературный институт имени Горького в Москве. Его спрашивают, читал ли он такую-то книгу, и такую, и пятую-десятую, которых он в глаза не видел, на что он в конце концов отвечает в третьем лице, что чукча не читатель, а писатель.
В этом анекдоте, кстати, звучит не только пошлая великорусская спесь, но и неосведомлённость. Народы Крайнего Севера по природной силе ума стоят, как говорит наука, на первом месте в мире. Люблю это сообщать кому и где придётся. Даже евреи им уступают.
