Я помню, однажды летом, в жаркое воскресенье, на Выставке (я так и не научился опять называть ее коммунистическим "ВДНХ") была ярмарка сыров.
Ярмарка проистекала в такой огражденной как бы клетке: чтобы попасть туда и купить сыру, нужно было уплатить специальным мужчинам на входе 50 гривень.
Это было очень странно и по-жлобски - платить деньги за возможность заплатить деньги, но я все-таки заплатил, раз уж это все равно ВДНХ и жлобские достижения народного хозяйства.
Сыров было много и самых разных: некоторые очень даже ничего, а некоторые крайне странные; я купил себе всяких: на жаре вкусовые и умственные способности, как я думаю, притупляются, и потребитель становится частично безащитным, как заслуженная учительница на нудистском пляже.
Так вот.
В центре этой сырной клетки стоял диджей с огромными колонками, обшитыми ДСП, и стареньким ноутбуком. Этот диджей просто играл из ноутбука на колонки свои файлы в древней программе "Винамп": сыровары не стали тратиться на настоящего Тиесто, а наняли дяденьку моего возраста с соответствующим набором хитов - Энрике Иглесиас, Кайли Миноуг, Мамбо Италиано. Я не стал дожидаться вообще уж Александры Пахмутовой, а засунул купленные сыры в рюкзак и ушел, чтобы не потратить последние деньги Бог знает на какие достижения сомнительного народного хозяйства.
А на следующий день я спустился в метро и с помощью соседних пассажиров обнаружил, что от меня исходит запах, что было очень странно: я стараюсь соблюдать. Подумал: наверное, уже старость - ничем не перебьешь (хотя мне на тот, я думаю, исполнилось едва ли сорок лет).
И расстроился: так быстро прошла жизнь.
А оказалось, я так устал, что забыл вчера вытащить купленные сыры из рюкзака, они в нем переночевали и утром выдвинулись со мной на работу: сразу и закуска, и отпугивающее.
Это было плохо: у меня намечался важный кастинг в детективном сериале на роль убитого покойника.
То есть не сразу, конечно, убитого: некоторое время я как бы ещё поживу на экране и несколько подергаюсь в плане жены, бизнеса и каких-то предпринимательских начинаний, а уж потом меня должны убить жестокие преступники. Девушка кастинг-менеджер заранее предупредила меня по телефону:
- Может, у вас психологические упреждения на этот счёт. Или вам претит религиозная составляющая.
Мне, на первый взгляд, ничего не упреждало, но всё-таки я немножко разволновался и постарался осторожно выяснить, каким именно манером меня убьют: может, утопят в холодном бассейне в одних трусах или сбросят с балкона; это же не очень приятно.
Но девушка меня успокоила:
- Не волнуйтесь, пожалуйста, вам ничего не придется делать: вас задушат. Причем, за кадром: в одной сцене вы будете - ещё вполне живой и румяный - открывать дверь преступникам под видом милиционеров, а в следующей - уже лежать трупом. Причем, недельным: будет сложный грим, вас немножко как бы вздуют.
Это меня устроило. Тем более, что, как потом выяснилось на площадке, меня коварно пришел убивать мой давнишний коллега, совсем молоденький тогда Андрюха Фединчик, что с его стороны было очень мило и по-дружески: могли же прислать какого-нибудь отвратительного типа.
Мы сняли сцены, где я живой и процветаю. А потом меня отправили гримироваться на роль моего убитого трупа. Меня долго синюшили, как-то вздували, и результат меня приятно испугал.
Неприятной деталью было то, что пока я шел в этом своем недельном гриме (а надо было пройти от грим-вагончика до хрущевки, где снимали сцену убийства), мне по пути встретилась некая пенсионерка с веселой школьницей-внучкой. Внучка, как зачарованная, попыталась восхищённо пройти за мной как можно дальше, а живая пенсионерка, я помню, увидев меня, сильно осела и сдала.
Но я с улыбкой сделал уверенный вид, что все в порядке и активно контролируется (я часто так делаю, это очень помогает).
Так вот, вы знаете, я думаю, меня тогда взяли на роль не просто за красивые глаза: видимо, этот ощутимый запах покойника, который, благодаря сырам, от меня исходил на кастинге, убедил режиссера, что перед ним - ответственный, собранный актер: вжился в образ и перевоплотился без колебаний - ради искусства и творческой правды.
