Совершив свой конституционно-правительственный кульбит, Путин дал нам повод излить эмоции и заняться полемикой, которая вряд ли будет иметь общественные последствия. А что еще Кремлю надо: пусть говорят!
Все ждали, когда же Кремль начнет решать проблему «2024». До мелочей были обговорены способы, как Путин может обеспечить себе пожизненное правление. Но как только президент начал реализовывать свой проект «Бесконечность», мы оказались в ступоре. Даже самым толковым головам в путинском плане «2024» почудилось ослабление президентства в то время, как движение началось в обратном направлении.
До сих пор мы видим взаимоисключающие трактовки путинских инициатив. Одни утверждают, что мы имеем дело с переворотом. Другие отвечают: это политический маневр; много шума из ничего. Одни говорят о государственном обвале. Другие утверждают, что идет укрепление государственного стержня. Одни полагают, что Путин никогда не уйдет. Другие уверены, что он себе готовит преемника и скоро они будут править в «тандеме».
Мы оказались не готовы к кремлевским сюрпризам. Наша растерянность понятна: как можно логически объяснить какофонию, лишенную логики?! Но экспертное сообщество, объясняя кремлевский план, умудрилось создать собственные мифы. И который день их пережёвывает. Вот популярные трактовки путинского «прорыва», которые вызывают вопросы.
Транзит. Принято считать, что «транзит» — это переход власти от одного лидера к другому. Либо от одной формы правления к другой. Где мы видим доказательства такого перехода? Напротив: мы наблюдаем попытку Кремля забетонировать правящий режим в нынешнем персональном воплощении. Либо наши транзитологи имеют в виду «транзит в вечность»?
«Государственный переворот» Речь идет о смене власти насильственным неконституционным путем. Но ведь Путин на месте и явно контролирует ситуацию (где убедительные доказательства обратного?). Он закрепляет тенденции, которые оформлял на протяжении предыдущих лет. Причем, через конституционные поправки! Он воспроизводит, а не уничтожает себя, как самодержца. При полной поддержке остальных институтов и правящего класса. И в чем тогда «переворот»?
«Конституционный переворот». Обычно перевороты бывают антиконституционными. В нашем случае происходит приведение конституции в соответствие со сложившейся при Путине «понятийной» практикой. Горькая ирония в том, что разрушение конституции стало возможным благодаря заложенной в ней самодержавной роли президента. Сама конституция делает всевластного президента Терминатором. Кстати, размывание конституционных норм в России происходит уже давно, что не укладывается в понятие переворота.
Власть напугана. Кремль начал процесс воспроизводства. В этом можно увидеть признаки беспокойства правящей команды по поводу своего будущего. Но то, как Путин решает проблему «2024» говорит о его кураже и уверенности, что все сойдет с рук. Так оно и есть! Словом, речь идет не о проявлении страха, а, как верно заметил Дмитрий Муратов, «проверке могущества» лидера, которой он должен остаться доволен.
Преемник. Самодержавие отвергает институт преемничества, который ослабляет единоначалие. Впрочем, мантра о преемнике может иметь шансы на реализацию, если Путин окажется политическим самоубийцей. Но суицидальных признаков у него пока не ощущается.
Госсовет, как центр власти. Пока что ложный след. Путин сам ответил тем, кто возбудился по поводу Госсовета: «У нас, если появится какой-то институт над президентом, это будет означать не что другое, как двоевластие. Это абсолютно губительная ситуация для такой страны, как Россия».
Пока, несмотря на несовместимость с логикой и здравым смыслом, операция «2024» идет без помех. Оппозиционное поле деморализовано. Провластные силы пытаются утрамбовать собой путинский путь к пожизненному правлению. Хотя, возможно, и не без внутреннего ужаса.
Между тем, успех операции зависит не только от взрывающих разум кремлевских манипуляций, но и от того, удастся ли кабинету Мишустина сделать то, для чего его создали: добиться экономического роста и реализации путинских нацпроектов. А если Мишустину не удастся? Тогда придется врубать на полную фактор внешней угрозы и военной мобилизации. Согласится ли Россия вновь нырнуть в военное время?
Пока мы шокированы текущим. Между тем, стратегические последствия проекта «2024» должны вызвать апокалиптические ощущения. Речь идет не об узурпации власти. Разве власть уже не узурпирована?! Речь идет о том, что закладываемые в конституцию противоречия ведут к разложению государственного управления. Никакая консолидация власти «в кулаке» не может остановить этот процесс.
Более того, размывание конституционного каркаса и отказ Кремля от правых норм ведет к превращению насилия в основной государственный регулятор. Если нет силы права, его заменяет право силы! Между тем, государственное насилие в несчастной и озлобленной стране неминуемо грозит вызвать логику бумеранга.
Так что за то, как Кремль собирается преодолевать 2024 г, придется платить цену. В том числе и правящему классу, которому явно некомфортно в начавшемся хаосе.
