Я всю свою сознательную жизнь думал, как могли немцы «не знать» о страшных концлагерях, машинах смерти, газовых камерах. Ладно, про это не говорили по радио, не афишировали.
Надеялся, что такие ужасы никогда не повторятся, что это будет пиковый момент ужаса человеческой расы, хотя бы в современном мире.
Потом я узнал о резне в Африке, когда хуту вырезали от полумиллиона до миллиона тутси. За девять дней.
Через год - Сребреница.
Но всегда было какое-то успокоение - нет, это не у нас, это не с нами.
И вот как-то незаметно и постепенно в нашей жизни появилась Сирия.
Город Алеппо был окружен и взят штурмом. Но оказалось, что в городе были сотни тысяч жителей. И прямо по ним бомбили наши, российские бомбардировщики. И трупы лежат просто на улицах. Десятками и сотнями. И вошедшие сирийско-иранско-российские войска расстреляли 60, 79, 200, 120 человек... Есть подтвержденные сообщения о том, что залпом огнемета (а это российское оружие) были сожжены дети оппозиционеров.
Это кошмар. Это невероятно.
Прямо при мне, сейчас, происходит новый Аушвиц, новый Могадишо, новая Сребреница. Мои сверстники убивают безоружных людей тысячами. Они гордятся этим. Бравируют. Получают награды...
Французы созвали чрезвычайное заседание ООН, потому что в современной истории такого масштаба катастрофы никто даже не мог ожидать в самом страшном сне. Конечно, в том числе речь идёт о том, чтобы установить виновных и наказать их.
И я верю, что рано или поздно, но виновные понесут наказание.
Но я не буду удовлетворён.
