Прошло чуть больше года с тех пор, как Москва захватила Крым и спровоцировала «русскую весну» в попытке отделить от Украины весь восток и юг.
Кажется, что сегодня Кремль полностью владеет ситуацией. По любым меркам, российская власть пользуется огромной популярностью в Крыму, за исключением крымских татар, которых очень немного, чтобы как-то повлиять на ситуацию.
Россия отрезала кусок Донбасса, который является самым промышленно развитым регионом Украины, и у Киева нет ни единого шанса изгнать оттуда русских военными средствами.
Запад более или менее един, но общность позиций у него очень и очень слабая.
Несмотря на то, что многочисленные российские источники (не говоря уже об украинских и западных) указывают на прямое военное вмешательство России, Запад не может решиться даже на то, чтобы поставить Украине оборонительные системы вооружений.
Российская артиллерия безо всяких усилий может с большого расстояния разрывать в клочья украинских солдат, надевших американские бронежилеты и очки ночного видения. Военная техника, способная спасти жизни украинцев, не поставляется, потому что Запад боится вызвать раздражение у России.
В ответ на то, что Москва нарушила условия прекращения огня по первому минскому соглашению, Запад наградил Россию еще большими уступками, подписав соглашение Минск-2. Российская экономика, которой все еще грозит неприятная рецессия, немного стабилизировалась. Да и в любом случае, у нее ближайшие перспективы гораздо лучше, чем у украинской экономики. Путин по-прежнему пользуется астрономической популярностью, а уровень поддержки его украинского коллеги начинает падать.
Тем не менее, прошлой весной Россия не сумела нанести нокаутирующий удар, что позволило Киеву оправиться и установить твердый контроль над большей частью страны, причем даже в тех районах, где говорят на русском языке. Москва сохраняет военное превосходство в условиях патовой ситуации на Донбассе, но Кремлю в своей стратегии необходимо учитывать целый ряд факторов, которые в более отдаленной перспективе не сулят России ничего хорошего.
У Украины появился самый невероятный союзник — Саудовская Аравия. Ярким примером действия закона непреднамеренных последствий стало то, что российская экономика понесла большой побочный ущерб от саудовской кампании против добычи сланцевой нефти в Северной Америке (и во вторую очередь, против Ирана). Война на истощение на Донбассе в значительной степени стала заложницей экономической войны на истощение, ведущейся в Баккеновской формации. Такая ситуация оказалась неожиданностью для России (да и для всех остальных, если говорить честно) после ее вторжения на Украину.
Похоже, что цены на энергоресурсы будут низкими еще много лет, а это будет ослаблять российскую экономику и ее военный потенциал, лишая страну возможности вести войну на Украине. Крупный катаклизм на Ближнем Востоке может развернуть эту тенденцию вспять, снова подняв нефтяные цены; но показательно то, что они снижаются даже в условиях хищнических набегов исламистов в Ираке и хронического хаоса в Ливии.
А ослабление санкций против Ирана обеспечит поступление на рынок дополнительных объемов нефти и газа.
Если саудовский фактор был непредвиденным, то западная реакция на российское вторжение на Украину представляет собой вполне реальный просчет Москвы. Кремль наверняка ожидал, что реакция будет примерно такой же, как в 2008 году в связи с событиями в Грузии.
Он рассчитывал, что зазвучит жесткая западная риторика, что будет введено несколько формальных санкций, а шесть месяцев спустя появится пресловутая кнопка перезагрузки, и все пойдет как обычно. Но вместо этого западные страны ввели против России довольно мощные санкции и пока не собираются от них отказываться.
Санкции против отдельных лиц носят в основном символический характер, но ограничения на кредитование создают серьезные трудности для российских компаний, особенно в условиях нынешнего экономического спада.
Естественно, Кремль в ответ задействовал целый арсенал тактических приемов, направленных на подрыв западного единства и решимости. Прежде всего, Москва пытается демонизировать Соединенные Штаты и представить Европу в качестве второй жертвы тех санкций, которые ввел Вашингтон.
Согласно креативной версии Кремля, Майдан возник не из-за того, что украинцам надоела коррупция, и они захотели жить по европейским стандартам. Нет, он стал результатом циничных американских манипуляций с целью нанесения удара по России.
В своем повествовании об американском кукловоде Москва, конечно же, скрывает ту огромную роль, которую за прошедшие годы в развитии украинских институтов и гражданского общества сыграли европейцы, и влияние на украинцев того примера глубоких преобразований, который показывают им бывшие социалистические соседи. Если поляки, прибалты и румыны, вступив в Европу, стали больше преуспевать и получили добросовестное государственное управление, то почему бы и украинцам не пойти тем же путем?
Разговоры Москвы о причастности американцев к свержению Януковича это смесь самообмана и умышленного затемнения сознания, которая вряд ли заслуживает опровержений. Тем не менее, поскольку на Западе люди определенных идеологических убеждений верят этой повествовательной линии и ревностно ее пропагандируют, наверное, стоит сделать паузу, чтобы развенчать этот миф.
Это просто глупо — верить в то, что пять миллиардов долларов, выделенных США за два с лишним десятилетия на демократизацию и добросовестное государственное управление в виде проведения семинаров, занятий и небольших грантов, могли привести к такому события как Майдан.
Аналитические выкладки о заговорах в форме цветных революций очень поверхностны. Говорят, будто пять миллиардов долларов привели к революции, и тем не менее, не делается ни малейшей попытки продемонстрировать причинно-следственную связь между ними.
Как могли программы судебных реформ, сбор средств на неправительственные организации и наблюдение за выборами спровоцировать Майдан? Нам об этом не говорят. Профинансированные за счет этих средств программы вполне официальные, они зарегистрированы, о них все известно, и их должно было утвердить правительство.
Любой желающий провести расследование должен показать, как те или иные программы могли способствовать подстрекательству к мятежу, как в рамках таких программ велась подготовка конкретных людей, чтобы они возглавили свержение Януковича.
Никто пока еще убедительно не продемонстрировал причинно-следственную связь между американским финансированием программ на Украине с одной стороны, и политическими волнениями в этой стране с другой. Таким образом, подтверждается ощущение того, что никакой связи здесь нет.
Наряду с полным отсутствием каких-либо доказательств, конспирологические теории цветных революций, объясняющие происхождение Майдана, это оскорбление достоинства украинцев, которые пережили трудности и лишения, рискуя своими жизнями в надежде на лучшее будущее. Они также выдают полное незнание украинской действительности. Любой, кто знаком со страшной коррупцией и отвратительным государственным управлением на Украине, удивляется не тому, почему произошли эти политические волнения, а почему они не начались раньше, не вспыхивали чаще и с большей жестокостью.
Обливая грязью Вашингтон и выставляя его в качестве пугала, Москва по вполне понятным причинам мобилизует и сплачивает все те европейские государства и организации, которые можно использовать для ослабления санкций.
Путин нашел достойного приспешника в лице венгерского руководителя Виктора Орбана, который хотел бы стать «мадьярбаши». Он может рассчитывать на определенные симпатии самых разных европейских сил, начиная с Роберта Фицо из Словакии и кончая новым правительством Греции от партии СИРИЗА.
Тем не менее, Путин напрочь рассорился с человеком, который для него важнее всех остальных: с Ангелой Меркель. Если есть какие-то вопросы о воздействии личности на ход истории, достаточно подумать о том, какой была бы европейская реакция на российское вторжение на Украину, находись Герхард Шредер в кресле немецкого канцлера, а не в правлении Газпрома.
Кроме обработки симпатизирующих России европейских руководителей Москва налаживает тесные контакты с пестрой компанией экстремистов правого и левого толка, с людьми, у которых зачастую диаметрально противоположные взгляды на политику, но которых объединяет ненависть к Вашингтону и Брюсселю.
Но хотя такие организации привлекают к себе устойчивую часть электората в своих странах и не без оснований могут претендовать на участие в правящих коалициях, они оказывают очень незначительное влияние на политику, особенно на политику внешнюю. Неожиданности на выборах случаются, но Москва вряд ли получит дивиденды от своих инвестиций в эти европейские организации.
Еще один инструмент Москвы, при помощи которого она испытывает решимость Запада, это запугивание. Она проводит крупные военные учения, осуществляет провокационные полеты, делает воинственные заявления о защите Крыма, а иногда, пожалуй, даже засылает тайком субмарины в чужие территориальные воды. Этот сигнал — «не связывайтесь с Россией» — включает намеки на готовность прибегнуть к любым средствам, включая ядерные, чтобы отстоять российские интересы на Украине.
Из-за этого наиболее робкие западные обозреватели начинают панически стенать о том, что военная помощь Киеву способна привести к Армагеддону. Но нет никаких доказательств того, что Кремль страдает от припадков самоубийственной безрассудности, а заявления об обратном это не более чем эпидемия страха. Да, Кремль готов на многое (и уже делает это) ради достижения своих целей на Украине. Но он прекрасно понимает, что взаимно гарантированное уничтожение не может быть стратегией победителя.
Кремль отнюдь не готовится к смелым, но потенциально катастрофическим действиям типа ядерной войны. Похоже, что он ушел в глухую оборону и намерен вести долговременную борьбу, испытывая силу воли противника. Конечно, думает он, со временем рынок углеводородов восстановится, Запад устанет от санкций и напряженности в отношениях с Востоком, западная солидарность и решимость разрушатся, а украинцы вернутся к своей классической исторической роли, став самым страшным врагом для себя самих. Вот тогда Россия сможет гораздо глубже внедриться на Украину, действуя в более благоприятных условиях.
Но можно лишь догадываться о том, будет или нет время работать на благо России. Москва по сути бессильна и никак не может повлиять на энергетическую политику Саудовской Аравии, а поэтому Кремлю остается лишь набраться терпения и ждать, когда условия на рынке приведут к новому подъему цен на углеводороды. В предстоящие несколько лет возврат к цене 100 долларов за баррель весьма маловероятен, да и в среднесрочной перспективе он тоже не гарантирован. Бывший министр финансов Алексей Кудрин недавно предупредил, что Россию ждут пять лет стагнации. А это значит, что в новую фазу конфликта она вступает не с самых прочных экономических позиций.
Ослабления западных санкций Россия сможет добиться только в том случае, если обеспечит некое подобие перемирия на Донбассе.
Но прекращение боевых действий лишит Москвы возможности использовать свое подавляющее военное превосходство, а украинцы получат передышку, чтобы консолидировать свое национальное самосознание, укрепить государственность, провести далеко идущие реформы и встать на путь ассоциации с Евросоюзом, который со временем приведет ее к членству в ЕС.
Недавняя отставка Игоря Коломойского с поста губернатора Днепропетровской области стала поразительной демонстрацией готовности и способности Киева обуздать власть украинских олигархов. Это тем более поразительно, если учесть, что Коломойский (в отличие от других олигархов), видимо, признал, что ограничение его власти является необходимой составляющей «новой нормы» на Украине после Януковича.
Если это так, и если Киев сумеет призвать к порядку других олигархов, России в среднесрочной перспективе не удастся превратить Украину в несостоятельное государство, и здесь она потерпит серьезное поражение. Украинская экономика разрушена не полностью, и в ней сохраняются определенные возможности, которые можно использовать. Но в сражении за лояльность своих граждан украинской экономике не надо обгонять российскую. Ей достаточно предложить лучшие перспективы и условия жизни, чем в Крыму и на Донбассе. А эта планка намного ниже.
С другой стороны, возобновление Россией крупномасштабных военных действий не только гарантирует сохранение действующих санкций, но и может привести к введению новых. Более того, выжившие в руинах Мариуполя и Харькова вряд ли будут встречать российские войска как освободителей.
Сейчас появляются сообщения о том, что пенсии на Донбассе начали выплачивать в рублях. А это дополнительное финансовое бремя, которое берет на себя Россия в тех районах, которые находятся под ее контролем. Если российская оккупация распространится и на другие разрушенные районы Украины, это бремя еще больше увеличится.
Таким образом, Россия оказалась в ситуации, чем-то напоминающей «Уловку-22». Хрупкое минское соглашение о прекращении огня ослабило давление на российскую экономику — но и на Киев тоже. Москве будет трудно дестабилизировать Украину без нового военного наступления, однако возобновление боевых действий сведет на нет любые попытки ослабить санкции Запада. А поскольку быстрых и легких операций типа крымской не предвидится, Кремль попал в западню нерадостного для него режима ожидания.
Он ждет повышения цен на нефть и газ, ждет раскола Запада, ждет распада Украины. Если Москве не улыбнется удача как минимум на двух из этих фронтов, ей придется бесконечно субсидировать изолированный Крым и разрушенный Донбасс в условиях экономического застоя, в то время как остальная часть Украины, даже находясь в сложном экономическом положении, будет неотвратимо уходить из поля притяжения Москвы.
Это может со временем привести к осознанию того, что стратегия России в Украине, несмотря на некоторые блестящие тактические моменты, в конечном счете потерпела провал.
И вот тогда настанет время для серьезных переговоров. И это будут не переговоры между Востоком и Западом о сферах влияния, проводимых через головы входящих в них стран. Это будут переговоры между Москвой и Киевом. И главным элементом этих переговоров будут условия ухода России.
